Очерки истории российской внешней разведки. Том 1
Шрифт:
«Меры для усиления нашего влияния в Китае, Маньчжурии и Монголии
Японцы, по-видимому, еще до войны, а в особенности во время последней прибегали к негласным субсидиям для привлечения на свою сторону иностранной печати на Дальнем Востоке в целях распространения своего влияния, сообщения благоприятных для них сведений и освещения текущих событий в выгодном для них виде, не говоря уже о распространении ложных слухов в целях демонстративных.
В виде противовеса было решено и с нашей стороны пользоваться иностранной печатью для поддержки русских интересов.
Еще приказанием Наместника ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА на Дальнем Востоке, подтвержденным затем 15-го декабря 1904 г. генерал-адъютантом Куропаткиным, с 10-го сентября 1904 г. издавалась за наш счет газета «Чайна ревью» под руководством 1-го военного агента
Для упрочения нашего влияния собственно в Маньчжурии и для распространения среди местного китайского населения достоверных и нам благоприятных сведений о положении дел на театре военных действий издавалась, с разрешения Наместника, на китайском языке в г. Мукден газета «Шенцзинбао» под руководством Мукденского военного комиссара полковника Квецинского. Личный состав редакции газеты состоял из вольнонаемных китайцев, а типография была частная.
Так как газета эта, являясь единственным по всей Маньчжурии печатным органом на китайском языке, приобрела большое распространение среди местного населения, то японцы начали преследовать посредством угрожающих писем в редакцию и сотрудников-китайцев.
К газете относилось также весьма несочувственно китайское чиновничество, увидавшее в ней посягательство на права своего абсолютно бесконтрольного влияния и давления на настроение общества и принявшее поэтому все зависящие от него меры к прекращению газеты.
Ввиду названных причин издание газеты «Шенцзинбао» в конце прошлого года было прекращено».
Следует отметить, что из опыта русско-японской войны российское руководство сделало серьезные выводы. Прежде всего были приняты меры по усовершенствованию организации агентурной разведки. Большое внимание было уделено вопросам улучшения сбора и обработки поступающей разведывательной информации. Были впервые введены структурные разграничения оперативной и информационной работы. Руководство разведкой, вербовка агентуры и контроль за ее деятельностью были возложены на «особое» (разведывательное) подразделение Главного управления Генерального штаба. Обработка и систематизация получаемой информации стали функцией специального «статистического» делопроизводства.
В 1906 году созданы разведывательные отделения при штабах всех военных округов. Сферы разведдеятельности распределялись следующим образом: Петербургский в.о. вел разведку в Швеции, Дании, Норвегии, Англии и Финляндии; Виленский — в Восточной Германии и Англии; Варшавский — в Германии и части Австро-Венгрии, прилегавшей к Варшавскому в.о.; Киевский — в Австро-Венгрии; Одесский — в Румынии, Балканских странах и европейской части Турции; Кавказский — в азиатской части Турции и Персии к западу от меридиана Амур — Ада; Туркестанский — в Афганистане, Индии, Западном Китае, Кашгарии, Белуджистане и восточной части Персии; Омский — в Западной Монголии и частично в Китае; Иркутский — в Восточной Монголии, Маньчжурии и Северном Китае; Приамурский — в Японии, Корее и части Маньчжурии, примыкавшей к границам округа.
Разведка велась теперь по единому плану и под общим руководством Главного управления Генерального штаба. В академии Генерального штаба был введен специальный курс обучения разведчиков, а также курсы японского языка. Для более успешного согласования работы центральных и местных органов разведки в 1908 и 1910 годах проводились специальные семинары старших адъютантов разведывательных отделений штабов военных округов. На семинарах отрабатывались методологические и организационные принципы работы разведорганов. Значительно активизировалась деятельность секретной агентуры как на западном, так и на восточном направлениях. Повысились требования к проверке агентурного аппарата, количеству и качеству поступающей разведывательной информации.
28. Многоликость разведки
В конце XIX — начале XX века в практике международных связей России все более
Артур Раффалович официально являлся представителем российского Министерства финансов в Париже, на деле он был крупным дельцом, банковским воротилой и… негласным «агентом влияния», который использовал свои связи во французской прессе, чтобы добиваться крупных кредитов для России на максимально выгодных для нее условиях. Раффалович приобрел множество платных агентов из числа иностранных журналистов в Париже, которые использовались в качестве «литературных толкачей» в пользу предоставления бесперебойных займов России, а также для снятия у французов подозрений относительно безопасности их капиталов. Раффалович имел «своих людей» практически во всех крупнейших печатных изданиях Франции. Доброе расположение французской прессы к российскому представителю Министерства финансов обходилось Раффаловичу в кругленькую сумму — в 200 тысяч золотых франков ежемесячно. Россия же получала на этом миллионы. Известно, например, что свыше четверти всех французских внешних кредитов приходилось тогда на Россию.
Обширные связи Раффаловича во французской печати и среди иностранных журналистов, аккредитованных в Париже, позволяли иногда ловкому бизнесмену и финансисту вторгаться и в чисто политические дела. Министр иностранных дел России граф В.Н. Ламздорф в своих дневниках приводит дословный текст телеграммы Раффаловича в Санкт-Петербург, в которой финансовый агент выступает с контрпропагандистскими предложениями политического характера:
«Национальное агентство распространило мнимую депешу из Рима, тревожную по содержанию и касающуюся позиции России в восточном вопросе. Не было бы полезным для успокоения публики сделать заявление относительно ориентации нашей политики? (речь идет о возможных совместных акциях Англии, Франции и России в поддержку Турции. — Авт.) [95] .
95
Ламздорф В.Н. Дневник 1894–1896. — М.: «Международные отношения»,1991. — С.305.
Как бы ни оценивали потомки личные качества Артура Раффаловича, можно без преувеличения сказать, что он, бесспорно, представлял собой заметную фигуру в политической жизни страны пребывания, совмещая в одном лице и бизнесмена, и финансиста, и разведчика.
Другой пример. П.И. Рачковский руководил во Франции агентурой царского департамента полиции. У Рачковского была хорошо организованная и многочисленная «команда» агентов, которые выполняли в основном роль платных помощников царской охранки. В материалах «темной комнаты» российского посольства в Париже, хранящихся сегодня в институте «Войны и мира» в Пало-Альто, Калифорния, рассказывается, например, что только за русским террористом Борисом Савинковым вело наблюдение во Франции около 100 платных агентов! Этому вполне можно поверить, если просмотреть десятки тайных фотоснимков, сделанных разными лицами, о пребывании и конспиративных встречах на французской территории этого опаснейшего врага царского самодержавия. Даже слежка за В.И. Лениным была значительно менее интенсивной, хотя некоторые его письма, написанные специальными чернилами, так никогда и не дошли до России, а расшифрованные охранкой до сих пор лежат в хранилище института «Войны и мира».
Рачковский появился во французской столице в середине 80-х годов прошлого века. Он приложил много сил, чтобы добиться видного положения в высшем парижском обществе. По мнению французской контрразведки, Рачковский стал самым влиятельным профессиональным разведчиком во Франции за всю историю царской России. Его светская жизнь была весьма разнообразна. Утром его можно было видеть на парижской фондовой бирже, днем он встречался за завтраком с редакторами ведущих парижских газет и журналов, вечером давал роскошные приемы на собственной вилле в Сен-Клу. Рачковский был близко знаком со многими видными деятелями французской контрразведки, министрами, президентами страны. Одна из французских газет писала об этой незаурядной личности: