Очерки истории российской внешней разведки. Том 2
Шрифт:
По-прежнему серьезное внимание уделялось добыче информации о политике Польши. Продолжал работать канал, по которому резидентура получала материалы о заседаниях Совета министров Польши.
В архивах сохранился документ о работе резидентуры по состоянию на 1 января 1928 г., который дает представление о масштабах ее деятельности в тот период. Личный состав резидентуры — 8 человек, количество источников по Берлину — 39, по Парижу — 7. В 1927 году из Берлина в Москву поступило 4947 информационных материалов, 15 % из которых — документальные. Из общего числа 2009 материалов касались экономических проблем, 1507 — вопросов внешней
В конце 1928 года Сталину легли на стол полученные из Берлина секретные документальные материалы по вопросам о репарации, подготовленные МИД Германии для комиссии рейхстага по иностранным делам.
В декабре 1928 года берлинская резидентура докладывала в Центр о приобретении нового источника, который будет давать входящую и исходящую переписку МИД Италии, в том числе и шифртелеграммы. «Это, — писала резидентура, — будет крупнейшим вложением в нашу информацию по Юго-Востоку Европы и Ближнему Востоку».
Помимо европейской резидентура добывала и направляла в Центр информацию по Египту, Индии, Афганистану, по панисламистскому движению. Был налажен канал получения документов по внешней политике Персии, в частности о позиции Персии в Лиге наций — переписка МИД Персии со своим посольством в Берлине.
Особый интерес представляла информация о секретных совещаниях генеральных штабов стран, граничащих с СССР: Польши, Латвии, Эстонии, Финляндии, Румынии при активном содействии Генерального штаба Франции. На этих совещаниях осуществлялась разработка военных планов в отношении СССР.
Большой вклад в работу политической разведки в Германии в 1926–1929 годах внесли сотрудники резидентуры И.К. Лебединский, Д.М. Смирнов, П.И. Корнель, супруги Карл Адамович и Ирма Генриховна Дунц.
В ноябре 1929 года в Берлин прибыл новый резидент — Николай Григорьевич Самсонов. В его архивном послужном списке, заполненном в 1925 г., значится: родился в 1896 г. в Нижнем Новгороде в семье служащего, в 1916 г. окончил гимназию, владеет немецким и французским языками. В декабре 1916 г. — студент Московского университета.
На работу в ВЧК Н.Г. Самсонова рекомендовал первый руководитель ИНО Я.Х. Давтян, охарактеризовавший его как преданного и добросовестного работника.
С приездом в 1929 году в Берлин резидента Н.Г. Самсонова работа по линии политической разведки заметно активизировалась. Вот далеко не полный перечень материалов, в основном документальных, добытых резидентурой в 1929 году:
— «англо-китайский договор и его применение» — документ французского посольства в Лондоне;
— «франко-китайский договор и неразрешенный вопрос о займах» — документ французского посольства в Берлине;
— совершенно секретное письмо МИД Румынии своему послу в Париже о совместных с Польшей военных маневрах на севере Молдавии;
— доклад председателя правительства Румынии Маниу о работе правительства, разосланный в посольства Румынии за границей;
— сообщение посольства Германии в Софии об экономическом положении в Болгарии;
— информация по Польше из французской военной миссии в Варшаве, в том числе документ о характере будущей войны и польской тактике, а также доклад польского Генштаба «Современное положение польской армии»;
— материалы,
— материал «О солидарном отношении государств Малой Антанты и Польши к СССР» (в связи с предстоящей конференцией Малой Антанты в Белграде);
— информация по экономике Германии, в том числе по военной промышленности.
Целый том составили добытые резидентурой в 1929 году материалы, преимущественно документальные, о политике руководства так называемой Украинской народной республики, направленной на подготовку повстанческих акций в тылу Красной Армии и восстания на Украине, об участии в этой подготовке Польши, Франции, Англии и ряда других стран.
До приезда в Берлин Самсонов приобрел опыт разведывательной работы за рубежом: в Эстонии, Латвии, Германии, Турции и Чехословакии. Резидентом ИНО в Германии он проработал до 1931 года, по возвращении был назначен начальником одного из отделений ИНО, а в феврале 1937-го — резидентом в Харбине.
Где бы ни работал Николай Григорьевич, он всегда пользовался авторитетом, и его деятельность высоко оценивалась: был награжден Почетным знаком чекиста, почетным оружием и грамотой. В его характеристике отмечалось: «Старый чекист с большим оперативным и организаторским опытом. Работает с сознанием полной ответственности и важности возложенных на него задач. Дисциплинирован, энергичен, настойчив. Умеет подбирать хороших помощников и создавать деловой аппарат…» Однако ни награды, ни высокие оценки службы не уберегли Н.Г. Самсонова от проходившей в 1937 году волны необоснованных репрессий.
Одновременно резидентура продолжала регулярно добывать информацию о внутриполитическом положении в Германии. Именно в 1929 году она приобрела ценного источника — «Брайтенбаха». Он длительное время передавал подлинные документы и подготовленные им лично сообщения о структуре, кадрах и деятельности политической полиции (впоследствии гестапо). «Брайтенбах» имел прочные связи в смежных службах, в том числе в военной разведке и контрразведке, а также в военно-промышленных кругах. Работая впоследствии на руководящих должностях в гестапо, «Брайтенбах» оказал неоценимые услуги резидентуре. Он был одним из источников, предупреждавших в 1941 году о предстоящем нападении фашистской Германии на Советский Союз.
В начале 30-х годов внутриполитическая обстановка в Германии, где к власти рвались фашисты, стала быстро осложняться. Все четче проявлялась тенденция к реваншу, происходила милитаризация страны. Со второй половины 1931 года и до конца 1932 года курс Германии на полный отказ от рапалльской политики был уже явным.
Анализируя этот этап отношений между Германией и СССР, германский историк Карл-Хайнц Руффман отмечал, что они «были отмечены не кризисом, а постепенным охлаждением политического климата и неопределенностью будущего поведения обоих партнеров». Руффман приводит мнение авторитетного германского дипломата, который констатировал: «В действительности… Германия стремилась тогда уйти от Рапалло под внешне безобидным фасадом» [27] .
27
Цит. по: Россия и Германия в годы войны и мира. — М., 1995. — С. 17.