Очерки истории российской внешней разведки. Том 4
Шрифт:
Фашисты, оправившись от первого удара, снова пошли в атаку, стреляя на бегу, прижав приклад автомата к животу, веером пуль расчищая путь. Заработали партизанские автоматы, пулеметы, ахнули два партизанских миномета. Этот бой стоил противнику около 200 раненых и убитых. Отряд с минимальными потерями вышел из кольца.
Разведывательные данные, поступавшие из отряда Ваупшасова в Центр, всегда представляли большую ценность для Ставки Верховного Командования.
Разведывательные данные… За каждым фактом, каждой цифрой скрывался рискованный труд разведчиков, подпольщиков и связных. Ваупшасов ежедневно трижды выходил в эфир и докладывал
Командование Красной Армии высоко ценило разведывательную работу чекистов-партизан. Во время подготовки Белорусской операции К. Рокоссовский, командовавший 1-м Белорусским фронтом, перебросил в отряд Градова двух штабных офицеров с рациями для непосредственной передачи разведывательных сведений в штаб фронта.
Летом воевать было легче. И все-таки партизаны били врага и зимой. Несколько смелых налетов на вражеские гарнизоны в январе 1943 года породили среди фашистского командования панические слухи о том, что в лесах под Минском высадился крупный советский десант численностью в 15 тысяч человек с артиллерией и танками. В результате немцы несколько дней подряд бомбили лесные массивы, а затем, сгруппировав значительные силы пехоты, артиллерии и танков, попытались блокировать партизан. Задача партизан заключалась в том, чтобы, не принимая открытого боя, своевременно выбраться из блокированного района. Было решено отходить в Воро-нические болота, затем на песчаные острова близ деревни Вороничи. Проваливаясь по пояс в болоте, партизаны с минимальными потерями вышли из окружения.
Спецслужбы противника знали, что под Минском действует чекист подполковник Градов, и усердно охотились за ним. Начальник следственного отдела СД Кроль, позднее попавший в плен, рассказывал, сколько трудов стоили немецким карательным органам поиски следов Градова. Но Ваупшасов маневрировал, часто менял базы и «просачивался» сквозь гитлеровские ловушки и заслоны.
Когда Кроль, будучи в плену, наконец увидел Градова — невысокого, чуть сутуловатого партизанского командира, — фашистский офицер вскочил со стула и вытянул руки по швам.
Отряд Ваупшасова, находившийся в тылу врага 28 месяцев, олицетворял дружбу и братство народов. Партизаны говорили: «Мы — полный интернационал!». И действительно, в отряде плечом к плечу сражались русские, белорусы, украинцы, чехи, армяне, поляки, литовцы, евреи. Были даже один австриец и один немец. Все они составили боевой коллектив, который вписал немало славных страниц в историю партизанской борьбы против фашистских захватчиков.
15 июля 1944 года партизаны С.А. Ваупшасова соединились с частями регулярной Красной Армии, а 5 ноября того же года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Отгремела. Вторая мировая война, Нюрнбергский трибунал готовил возмездие главным фашистским преступникам, но неугомонный Станислав Алексеевич спешит на Восток — добивать бандитские шайки, укрывшиеся в Маньчжурии.
В 1954 году С.А. Ваупшасов в звании полковника уволился в запас и занялся литературным трудом. В воспоминаниях он снова прошел свой боевой, неординарный жизненный путь. Его перу принадлежат книги: «На разгневанной земле», «Партизанская хроника», «На тревожных перекрестках».
Находясь на пенсии, в дни Суэцкого кризиса, а точнее объединенного
«Советские люди никогда не были и не будут пассивными зрителями международного разбоя.
Считаю своим долгом коммуниста принять непосредственное участие в этой борьбе».
Умер Станислав Алексеевич Ваупшасов в Москве 19 ноября 1976 года.
На его похоронах было много народу и среди них те, кто в молодые годы шел по лесам и болотам за своим командиром, презирая смерть. Среди них были и те, кто живет в столице Белоруссии на улице имени Станислава Ваупшасова. А перед гробом несли алые подушечки с Золотой Звездой Героя, с четырьмя орденами Ленина, орденом Красного Знамени, Отечественной войны 1-й и 2-й степеней и множеством медалей.
Солдаты — дети или внуки тех, кто в годы Великой Отечественной войны ковал победу над врагом на фронте, в тылу или в партизанском отряде, — подняли карабины, и прозвучал троекратный воинский салют.
7. Бомба для гауляйтера
К полицейскому посту подошли две женщины с корзинками брусники. Поживиться тут было особенно нечем, разве что стаканом-другим сочной ягоды. Так, для порядка, полицейский глянул на корзинки, покуражился немного и лениво бросил:
— Ладно, шагайте.
Знал бы полицай, что ускользнула у него из рук большая награда и не бруснику несли женщины в своих корзинках, а смерть самому гауляйтеру Белоруссии Вильгельму фон Кубе.
28 июня 1941 года, на седьмой день Великой Отечественной войны, передовые части немецких танковых армий ворвались в Минск. 1100 дней свирепствовал в столице советской Белоруссии фашистский режим. Его сущность была точно определена Герингом: «В интересах долговременной экономической политики все вновь оккупированные территории на Востоке будут эксплуатироваться как колонии и при помощи колониальных методов».
Немецко-фашистский военный гарнизон в Минске насчитывал до 5 тысяч солдат и офицеров. В городе размещалось более 100 различных военных организаций и частей: штаб корпуса по охране тыла группы армий «Центр», отдел военной разведки (абвер), управление полиции безопасности и СД, военная комендатура, штаб по борьбе с партизанским движением, многочисленные части СС, охранная полиция, жандармерия. Кроме того, в городе находились воинские части, прибывшие с фронта или отправляющиеся на фронт, численность которых иногда доходила до 50 тысяч человек. Здесь же размещались «генеральный комиссариат» Белоруссии во главе с гауляйтером Вильгельмом фон Кубе.
Вся эта огромная машина насилия и грабежа была направлена на порабощение и уничтожение советских людей, разграбление Белоруссии. Об этом свидетельствуют сами оккупанты. В начале июля 1941 года в предместье Минска был создан концентрационный лагерь, куда фашисты согнали более 140 тысяч военнопленных и причисленных к ним мужчин из местного населения. Докладывая о положении в этом лагере смерти министру Розенбергу, советник Дорш 10 июля 1941 года писал: «Пленные, согнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные надобности там, где стоят… По отношению к пленным единственно возможный язык охраны, сутками несущей бессменную службу, — это огнестрельное оружие, которое она беспощадно применяет…»