Очерки истории российской внешней разведки. Том 4
Шрифт:
В связи с тем, что размеры операции стали получать все большее развитие, начальник Четвертого управления НКГБ Судоплатов направляет в Березино опытных сотрудников: Маклярского, Мордвинова и Фишера, того самого, который в шестидесятые годы в Америке стал легендарным Рудольфом Абелем (на судебном процессе он взял имя своего рано умершего друга). Возглавлять комплеке операции «Березино», включая координацию с белорусскими чекистами, поручили заместителю Судоплатова генерал-майору Н.И. Эйтингону.
Нарком государственной безопасности В.Н. Меркулов утвердил дополнительно разработанные мероприятия, в числе которых были следующие:
«— в процессе радиоигры добиться открытия немецким командованием одного из участков фронта для прохода «части» Шерхорна и ввести в проход под этим предлогом
— учитывая проявленный интерес противника к организации разведывательной работы в тылу Красной Армии, получить путем игры одного крупного разведчика и через него начать дезинформацию немецкого командования».
Как и говорил немецкий радист Курт Киберт, немцы 27 октября 1944 года выбросили на площадку «части» Шерхорна еще двух парашютистов — врача Ешке и унтер-офицера авиации Гарри Вильда. Ешке и Вильд были также в указанном выше порядке приняты Шерхорном, которому они передали датированное 26 октября того же года письмо командующего группой немецких армий «Центр» генерал-полковника Рейнгарда и письмо от 23 октября начальника «Абверкоманды-103» фон Баренфельда, известного под псевдонимом Рудольф. В своем письме Рейнгард писал следующее: «Сердечно благодарю Вас, всех Ваших офицеров и солдат за выражение мне лучших пожеланий. Заверяю Вас, что все мои наилучшие пожелания всегда с Вами.
Вскоре в новом году Ваша настойчивость найдет свои награды в соединении с нами. Я с гордостью слежу за путем движения и всегда буду впредь делать все для оказания помощи Вам. Пусть Вашим паролем будет: «Германия выше всего». Хайль Гитлер.
Рейнгард»
Кроме того, Вильд и Ешке сообщили, что Геринг отдал распоряжение послать в лагерь «части» Шерхорна четыре транспортных самолета «Арадо» для доставки грузов и вывоза раненых, причем унтер-офицеру Вильду было поручено подготовить площадку для этих самолетов, для чего он был снабжен специальной инструкцией.
Арестованные Ешке и Вильд на допросах показали, что они должны были по рациям ранее присланных радистов-немцев сообщить немецкому командованию условными фразами о своем благополучном или неблагополучном прибытии. (Немцы продолжали проверку.) Поскольку показания Вильда и его поведение сомнений не вызывали, он был завербован и его условная фраза о благополучном прибытии ушла в эфир немецкому командованию, а в отношении Ешке было сообщено, что он разбился при приземлении, хотя в действительности дело было несколько по-другому. Ешке фанатично верил в победу Германии и не хотел принимать предложение о сотрудничестве. Было принято решение утром направить его в лагерь для военнопленных, а на ночь его поместили в землянку, поставив к ней охрану. Однако Ешке удалось убить часового, но, поняв безвыходность своего положения, он застрелился из оружия часового. Гибель часового была единственной потерей с нашей стороны за весь период операции «Березино».
Немцы продолжали выбрасывать на площадку-аэродром свой груз с медикаментами, продовольствием и снаряжением, а 21 декабря для усиления «части» Шерхорна сбросили еще двух радистов-немцев и четырех разведчиков-белорусов, окончивших разведывательную школу в Инстенбурге (Восточная Пруссия). Радисты-немцы Войска и Саутер также были завербованы и использовались в продолжавшейся игре.
Еще 12 декабря немецкое командование предложило Шерхорну разбить свою «часть» на группы и вести их самостоятельно к линии фронта. В связи с этим, в целях развития радиоигры НКГБ СССР легендировал разделение «части» Шерхорна на несколько групп, сообщив немцам как об их руководителях фамилии завербованных офицеров германской армии, в том числе Герта Шиффера, сброшенного немцами на площадку «части» Шерхорна в районе Березино 11 ноября 1944 года, и Вилли-Альберта Эккардта, подполковника германской армии, взятого в плен в июле 1944 года в районе Бобруйска. В отношении первого немцы позднее сообщили Шерхорну радиограммой о том, что приказом Гитлера Шиффер награжден «железным крестом 1-го класса», в отношении второго один из абверовцев, переброшенных на лесную базу Шерхорна, настаивал на встрече с подполковником Эккардтом, так
Все группы двинулись в путь. Основную группу по-прежнему возглавлял Шерхорн. Были приняты меры, чтобы с воздуха передвижение «немцев» выглядело естественно и с соблюдением маскировки, так как они «находились в тылу» Красной Армии. После того, как указанные группы двинулись по маршруту, предложенному немецким командованием, уже в пути следования они получали значительное количество грузов с немецких самолетов. Продовольственный груз, сброшенный с самолетов (шоколад, галеты, консервы, глюкоза, которой у нас вообще на довольствии в армии не было), проходил тут же на месте лабораторную проверку, затем его давали собакам и уже после этого употребляли люди. Немцам сообщалось, тем не менее, что задержки в пути происходили из-за отсутствия запасов продовольствия и боеприпасов.
Иногда также передавались сообщения о «диверсиях» в тылу Красной Армии, которые писали Эйтингон, Маклярский и Мордвинов.
Верховное командование германской армии в ноябре-декабре 1944 года и в январе-феврале 1945 года периодически присылало лично Шерхорну, а также солдатам и офицерам его «части» поздравительные телеграммы с благодарностью за службу, пожеланием успехов и обещаниями сделать все возможное и необходимое для вывода «части» за линию фронта. Однажды с грузом боеприпасов прислали «железные кресты» для награждения наиболее отличившихся. Как рассказывают очевидцы, полковник Г.И. Мордвинов, чекист с 1919 года, дважды приговоренный к смерти белогвардейцами и японцами в борьбе с ними на Дальнем Востоке, мужественный и остроумный человек, однажды после очередного инструктажа большой группы солдат, усмехаясь, сказал, что мы действительно хорошо работаем, раз нас даже немцы благодарят. Смеясь, раздал «кресты» и скомандовал: «Кругом! А теперь прицепите их на заднее место». Эту сцену видел, усмехаясь в усы, Вилли Фишер (впоследствии Рудольф Абель). В «части» Шерхорна он как радиоспециалист контролировал работу немецких радистов.
С конца октября 1944 года немецкое командование все настойчивее стало требовать от Шерхорна подготовки условий для посадки самолетов. Исходя из того, что это могло привести к провалу, НКГБ СССР принял все меры к тому, чтобы затянуть оперативную игру, а затем под предлогом преследования «части» Шерхорна подразделениями Красной Армии заявить немцам о невозможности принятия самолетов.
Наркомат госбезопасности подготовил в ГКО докладную записку с изложением вариантов развития операции «Березино» и предложил оттягивать приземление самолетов. Сталин и Берия по телефону дали согласие, а Молотов наложил на служебной записке резолюцию: «По-моему, второй вариант (тянуть дальше) — лучше».
28 марта 1945 года Шерхорн получил радиограмму, подписанную начальником германского генерального штаба, который поздравил его с присвоением звания полковника и награждением рыцарским крестом 1-й степени. Ему было приказано прорваться со «своей частью» через линию фронта и затем следовать в Польшу и Восточную Пруссию.
Действуя согласно утвержденному плану, который предусматривал возможность заманить «путем игры одного крупного разведчика», чекисты периодически подбрасывали гитлеровцам информацию, будто возможно развернуть подрывную работу и создать для этого «Белорусский подпольный центр» из числа немецких пособников. По этой причине опергруппе, занимавшейся операцией «Березино», стало известно, благодаря радиоперехвату, о том, что начальник «Абверкоманды-103», известной в литературе как «Сатурн», обер-лейтенант Рудольф фон Баренфельд несколько раз лично вылетал в тыл Красной Армии на рекогносцировку возможной посадки самолетов в районе лесной базы Шерхорна. К сожалению, этот план не смог до конца осуществиться. Самолет, на борту которого находился Барен-фельд, попал на обратном пути под обстрел наших зениток и загорелся. При приземлении Баренфельд пытался выпрыгнуть из горящего «Арадо», попал под винт и погиб. Об этом в «части» Шерхорна узнали от задержанных агентов-парашютистов.