Очерки истории российской внешней разведки. Том 5
Шрифт:
В апреле 1949 года разведкой был добыт документ Института национальной обороны и военной экономики Франции «Стратегическая проблема. Фаза войны “49”», в котором рассматривался вариант начала войны против Советского Союза в 1949 году. В качестве одного из поводов к конфликту в документе назывался «дипломатический инцидент». Несколько месяцев спустя парижская резидентура получила сведения о тревожных настроениях в кругах французского генштаба, которые не исключали, что США решили спровоцировать войну с СССР как можно быстрее, не позднее, чем через два года.
Одна из главных целей США и Англии при создании антисоветских блоков состояла в том, чтобы вовлечь в них максимальное
Первые трудности в отношениях западных государств возникли при переговорах о создании Западноевропейского военного союза. Голландия, опасаясь, что в случае военных действий она, как маленькая страна, пострадает в первую очередь, проявляла большую сдержанность на начальном этапе переговоров. Когда представителей Голландии пригласили для переговоров в Лондон, Спаак и особенно представитель Люксембурга буквально подталкивали голландцев идти на переговоры. По признанию одного из участников переговоров, Голландия прекратила сопротивление лишь после событий в ЧССР в феврале 1948 года.
Из ряда добытых разведкой документов было видно, что определенную сдержанность проявляла также Франция. Так, в беседе с Бе-вином в апреле 1948 года в Париже, где проходило совещание министров иностранных дел стран — участниц Брюссельского договора, президент Франции Венсан Ориоль заявил, что он «не может не тревожиться по поводу возможности войны… которая явилась бы еще большим бедствием, чем война с Германией. Поэтому представляется чрезвычайно важным, чтобы не было предпринято ничего такого, что Советский Союз мог бы использовать как повод для обострения кризиса». В ответ Бевин сделал любопытное признание, что он сам «в течение трех лет стремился к терпеливой и разумной политике в отношении России, пока Соединенные Штаты не нашли, что он зашел слишком далеко».
Серьезной проблемой для США и Англии оказалось привлечение к Западноевропейскому пакту Скандинавских стран, включая нейтральную Швецию. В марте 1948 года разведкой были получены документальные сведения о том, что английский МИД информировал своего посла в Вашингтоне о нежелании Скандинавских стран присоединиться к Брюссельскому договору. В ответ на это посол сообщил в Лондон об уверенности американцев в том, что «имеется возможность заставить Норвегию и Данию включиться в брюссельскую систему, если будет оказан соответствующий нажим».
Резидентурой в Лондоне был получен ряд документов о том, что Норвегия и Дания, опасаясь реакции Советского Союза, не хотели связывать себя с Брюссельским, а впоследствии и с Североатлантическим договорами. Вместо этого они пытались создать самостоятельно блок Скандинавских стран и вовлечь в него нейтральную Швецию. Как следует из переписки МИД Англии со своими послами в Стокгольме, Осло и Копенгагене, английские диппредставители в этих странах развили во второй половине 1948 года большую активность, чтобы не допустить образования независимого от Англии и США скандинавского оборонительного союза и втянуть эти страны в общий западный блок. При этом они ссылались на «угрозу со стороны СССР» и этим аргументировали необходимость заранее
Как сообщил посол Англии в Вашингтоне 13 марта 1948 года в свой МИД, госдепартамент США дал указание послу в Осло предупредить официальные власти страны, что они могут получить помощь со стороны США, только заняв твердую позицию в отношении советских инициатив, и что желание Америки помочь Норвегии будет прямо пропорционально решительности, проявленной норвежским правительством.
На следующий же день в Вашингтон из Лондона была направлена телеграмма английскому послу с указанием сообщить в госдепартамент США, что Англия удовлетворена американской позицией и направила аналогичную инструкцию своему послу в Осло. Психологическую атаку продолжил Бевин на встрече 15 марта в Париже с министром иностранных дел Норвегии Ланге. Запугивая собеседника усилением коммунистического влияния и возможным давлением Советского Союза на Норвегию, Бевин предложил Ланге начать секретные переговоры о присоединении к Брюссельскому договору.
Через несколько дней английский посол в Осло также имел беседу с министром иностранных дел Норвегии Ланге. Из нее следовало, что Англия, не добившись одновременного присоединения Скандинавских стран к западному блоку, стремится расколоть сотрудничество этих стран и получить согласие Норвегии на ведение секретных военных переговоров с США и Англией, имея в виду, что в последующем к таким переговорам могут присоединиться Дания и Швеция.
Под столь массированным нажимом Норвегия пошла на уступки, и в октябре 1948 года на официальное предложение Англии и США начать переговоры о заключении Североатлантического договора наконец ответила согласием. Однако министр иностранных дел Норвегии Ланге обратился в МИД Англии с просьбой убедить правительство США в необходимости осторожного подхода к норвежскому общественному мнению в связи с переговорами об участии его страны в Североатлантическом блоке.
После длительных колебаний на переговоры согласилась и Дания, хотя просила держать в секрете ее участие. В декабре 1948 года разведкой был получен любопытный документ — сообщение французского посла в Копенгагене министру иностранных дел Франции Роберу Шуману от 30 ноября 1948 года. В нем отмечалось, что в политике Дании в последнее время заметно резкое отклонение от ранее принятой линии на присоединение к Североатлантическому пакту. В подтверждение этого посол процитировал мнение министра иностранных дел Расмуссена: «Мы не можем согласиться на присоединение к начинаниям западных держав, которые имели бы следствием подвергнуть нашу страну нападению, захвату и разрушению в первую очередь». Посол выразил уверенность, что на такую позицию датского правительства влияет «убеждение датчан в том, что реальной угрозы войны в настоящее время нет».
Многочисленные секретные данные свидетельствовали, что наиболее «крепким орешком» оказалась Швеция, которая начиная с самых первых попыток США и Англии втянуть ее в военные союзы заняла твердую позицию не отступать от традиционного нейтралитета. Министр иностранных дел Англии Бевин 16 марта 1948 года (за день до подписания Брюссельского договора) в беседе с министром иностранных дел Швеции Унденом продолжал оказывать давление на шведское правительство с целью вовлечения Швеции в этот договор. Но как ни убеждал Бевин Ундена, что «сила является единственным средством, которое русские действительно понимают», министр отвечал: «Швеция будет придерживаться политики нейтралитета».