Очерки из истории Церкви
Шрифт:
Образ Поликарпа, его слава и рассказы об учениках Спасителя и их проповедях хранились в памяти и в сердце людей, увидевших III в. Его вспоминали с благоговением на Востоке и Западе; его слово имело авторитет и среди отпавших от Церкви — многие из них вернулись к православию, когда он им засвидетельствовал, что принял от апостолов одну только ту истину, которая сохраняется Церковью.
Он был драгоценным звеном, которое соединяло I век с III.
Так не только «книжные сведения», но и «живой, более внедряющийся голос» учеников апостольских долго доносился из Малой Азии, свидетельствуя истину Писаний Новозаветных, принятых Церковью. Он был слышен не только на Востоке, но и на Западе, куда выходили из Малой Азии христиане — выдающиеся подвижники и наставники Церкви: святой Иустин Философ, Пофин, Аттал, Ириней и другие хранители церковного предания. Столетие процветания Малоазийской Церкви после кончины большинства апостолов закончилось рядом выдающихся мученичеств (святого Поликарпа Смирнского, святого Иустина Философа и его учеников, Карпа и Папила и других, наставников в Лионе, шедших из Малой Азии) не для того ли, чтобы безбоязненная и радостная смерть этих свидетелей и учеников апостольских доказала чистоту и безусловную добросовестность преданий Малоазийской Церкви? Истину своего свидетельства о Христе и Его апостолах они подтвердили спокойно, с благодарностью к Богу принятою смертью. На глазах целой Асии во время языческих
Жизнь отдельных Малоазийских Церквей
Мы уже видели, как началась христианская жизнь в Малой Азии и что после кончины апостолов Петра и Павла она имела в течение трех поколений таких выдающихся, вселенских по значению, наставников, как апостол Иоанн Богослов, его двух учеников — святого Игнатия Богоносца и святого Поликарпа Смирнского, святую Марию Магдалину, святого Тимофея, епископа Ефеса, любимого ученика апостола Павла, Филиппа — диакона и благовестника, Кодрата, Папия, Мелитона Сардикийского, Иустина Философа и многих других. Но не только по авторитету своих наставников, но и по богатству и глубине развития духовной жизни многочисленных Малоазийских Церквей — Ефес, Смирна и прилегающие к ним области стояли с 60 по 160 гг. во главе христианского мира. Там, где много было света — сгустилась и тьма. Николаиты, гностики всяких сортов (Керинф, Марк, Маркион и другие), иудействующие, алоги (или монархиане), докеты, монтанисты [83] и прочие лжеучители в соединении с преследованием Церкви римской властью и с ненавистью языческой и еврейской толпы — все это многообразие зла устремилось охлаждать единство духа, пламень любви, глубину и ревность христианской жизни Малой Азии. Потребовалось немало проявлений Божественной помощи и благодати, немало усилий и крепости человеческого духа, чтобы выдержать эту многообразную борьбу.
83
Николаиты — ересь I в., получившая свое название от имени предполагаемого основателя, диакона Николая из Антиохии (см. Откр. 2, 1–6; Ир и ней Лионский, Против ересей, 111,11.1; Евсевий, III, 29). Керинф — ересиарх конца I в. (о нем: Ириней Лионский, Против ересей, III, 3, 4; Евсевий, III, 28). Марк (2-я пол. II в.) — гностик, ученик Валентина (Ириней Лионский, Против ересей, I, 13; Евсевий, IV, 11). Маркион — наиболее влиятельный ересиарх II в., видевший смысл христианства в отрицании еврейского духа, цель Нового Завета — в отмене Ветхого. Против Маркиона писали почти все церковные писатели II–IV вв. Монархиане — еретики конца II–III в., отрицавшие Божество Сына и Св. Духа, понимавшихся ими лишь как форма, в которой является Бог. Алоги — отрасль монархиан в Малой Азии; отрицали существование Логоса и отвергали Евангелие и Откровение ап. Иоанна Богослова. Докеты — последователи докетизма, т. е. учения о призрачности телесной природы Христа. Докетизм составлял существенную часть большинства гностических учений. Монтанисты — последователи учения Монтана (середина II в.), отводившего первенствующую роль непосредственному откровению и пророчеству и отрицавшего церковный авторитет и власть епископов. Монтанисты, ушедшие в раскол и образовавшие свою церковь и иерархию, существовали до VIII в. О гностицизме см. гл. IX настоящей книги.
Хотя не все христиане Малой Азии выходили из этой борьбы победителями, не все Церкви сохраняли постоянную и ровную ревность и единство, ибо «все было в колебании», — по выражению святого Игнатия Богоносца, все же «узы зла разрывались», «неведение проходило», «так как дело шло о разрушении смерти» и царства диавола. Именно в Малой Азии в течение этого столетия (60—160 гг.) больше, чем где бы то ни было, созидались, несмотря на противоборство зла, «истинные камни храма Отчего, уготованные в здание Бога Отца» [84] . Созидалось Царствие Божие.
84
Игнатий Богоносец. Еф. 9.
Творения малоазийских наставников и некоторые языческие сведения несколько проливают свет на эту борьбу и созидание. Бросим беглый взгляд на жизнь отдельных христианских Церквей Малой Азии с конца I по середину II в.
Из Апокалипсиса мы видим, как лет через двадцать или тридцать после кончины апостолов протекала духовная жизнь отдельных Малоазийских Церквей. Апокалипсис начинается семью посланиями семи Малоазийским Церквам, которые очень сжато, но вполне ясно раскрывают не только внешнюю судьбу, но и внутренний духовный строй этих важнейших средоточий христианской жизни конца I и начала II в. Ефесская Церковь по-прежнему их возглавляла. По словам Апокалипсиса, она много перенесла за эти годы, много проявила терпения ради имени Христа (Откр. 2). Не напрасно потрудились апостолы Павел и Тимофей. Однако, прощаясь с ефесскими пресвитерами, апостол Павел предупредил их об опасности: «По отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада, и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою» (Деян. 20, 29–30).
Как свидетельствует Апокалипсис, в Ефесе действительно не прекращались попытки замутить христианскую жизнь. В 90-х годах снова появились лжеапостолы, еретики — николаиты, как их называет апостол Иоанн [85] . По скудости указаний в источниках трудно сказать, кто были эти лжеапостолы — проповедники николаитства; но как бы то ни было, ефесские христиане снова отразили это ложное христианство.
Соблазн заключался, как можно понять из Апокалипсиса, в том, что учеников и сотаинников Павла, учителя свободы и благодати, пытались убедить, что христианину, освобожденному от «дел закона», все позволено: нечего стеснять себя в плотской жизни. Соответственно этому перетолковывались некоторые места Послания к Колоссянам (как раз к одной из Малоазийских Церквей): можно любодействовать — не страшен разврат, при случае нечего опасаться поесть идоло-жертвенного; свобода духа толковалась как свобода плотоугодия. С подобным лжеучением, но, по-видимому, сравнительно смягченным, с начальным извращением христианства боролся уже апостол Павел [86] . Теперь Господь Сам через апостола Иоанна ограждает насаждения апостола Павла. Через апостола Иоанна Он передает одобрение Ангелу Ефесской Церкви (под которым обычно разумеют епископа Ефесского) за то, что ефесяне отнеслись с ненавистью к делам и проповеди николаитов, которые ненавистны и Господу. Похваляет Господь и терпение ефесян во внешних испытаниях. Но хотя Ефесская Церковь, первенствующая в Азии, которой столько было дано любви и милости, выдержала испытания внешние и преодолела соблазны внутренние, тем не менее она не вполне отвечала воле Господней: ревность ефесян все
85
Основателем этой ереси некоторые писатели II в. считали одного из семи диаконов Иерусалимских Николая Антиохийца. Есть данные, что это ошибка (см. у Климента Александрийского, [ «Строматы»]), но, быть может, эти еретики прикрывались чтимым именем, что нередко случалось.
86
Ср.: Святой Ириней. Против ересей, I, 26, 3.
Увещание, переданное апостолом, как и вся его жизнь, которую он доживал в Ефесе, не прошли для Ефесской Церкви бесследно. Как видно из дальнейшего, и после обличений Апокалипсиса Ефес оставался средоточием христианства, и еще долго не покидала ефесян благодать благословений и любви апостольской. Лет через двадцать или тридцать после написания Апокалипсиса с особой любовью и похвалой пишет Ефесской Церкви столп христиан начала II в. — святой Игнатий Богоносец. Знаменитый епископ Антиохии (Сирийской), ученик апостольский святой Игнатий Богоносец был осужден на смерть и отправлен императором Траяном (в 106–115 гг.) в Рим на съедение зверям. Обстоятельства сложились так, что его сравнительно медленно везли под стражей вдоль берегов Малой Азии. Ему не препятствовали общаться с друзьями, и великий ученик великого апостола имел возможность устно и письменно наставлять христиан Малой Азии. На пути его приходили приветствовать представители многих Церквей — епископы, пресвитеры и диаконы. Некоторые провожали его до Рима. Святой Игнатий наставлял их с любовью и горячностью, которая ему была свойственна, посылал наставления и отсутствующим. Можно думать, что это был самый яркий момент жизни святого Игнатия. Перед лицом смерти, соприкоснувшись с полными жизни Малоазийскими Церквами, святой Игнатий, видимо, как никогда раньше, вспыхнул ярким светом мысли и чувства, согревшими это средоточие христианства. В своих беседах и посланиях святой Игнатий дал вкусить малоазийцам последний зрелый плод своей глубокой жизни. От него сохранилось одно Послание к Римлянам и шесть — малоазийскйм христианам [87] . Эти послания — драгоценный памятник, из которого можно много извлечь для истории христианства в Малой Азии начала II в., — приоткрывают не только глубину и силу собственной его духовной жизни, но и вводят нас в круг жизни и потребностей современной ему Церкви.
87
Послания свт. Игнатия Богоносца — в кн.: Писания мужей апостольских. Рига, 1994. С. 307–350.
Первое место и внимание среди Церквей Малой Азии святой Игнатий бесспорно уделяет Церкви Ефесской. При нем это уже многочисленное общество, во главе которого стоит епископ Онисим, «муж несказанной любви» (Еф. 1).
Уже самое приветствие Ефесской Церкви особо возвышенное и горячее: «Достоблаженной Церкви Ефесской в Азии, благословенной величием Бога Отца, прежде век предназначенной быть в вечную и неизменную славу, всегда соединенной и избранной в истинном страдании по воле Отца и Иисуса Христа, Бога нашего» (Еф. 1). В дальнейшем святой Игнатий в разных местах своего Послания дает такие отзывы о современном ему состоянии Ефесской Церкви, которые показывают, что действительно она сделалась достойна таких благословений и таких приветствий.
«Вашим единомыслием и согласною любовию прославляется Иисус Христос, — пишет он, — вы живете сообразно с истиною… среди вас нет никакой ереси… вы и не слушаете никого, кроме Иисуса Христа, проповедующего истину» (Еф. 4, 6). Видимо, ефесяне сохранили ту устойчивость в истинной вере, о которой свидетельствовал еще Апокалипсис, и даже окрепли в ней (теперь среди них не было никакой уже ереси). «Никто да не обольщает вас, впрочем, вы и не поддаетесь обольщениям, будучи всецело преданы Богу, — продолжает святой Игнатий. — Ибо, когда между вами не возникло никакой распри, которая могла бы расстроить вас, то подлинно вы живете, как угодно Богу. Я отребие ваше и должен очиститься вашею, ефесяне, знаменитою в веках Церковью. Плотские не могут делать духовного, ни духовные — плотского; подобно как истинная вера — дел, свойственных неверию, и неверие — дел веры. Но у вас духовно и то, что вы делаете по плоти, потому что вы все делаете во Иисусе Христе» (Еф. 8).
Такими светлыми чертами изображает святой Игнатий христианскую жизнь Ефеса. Взлелеянная трудами таких великих наставников, как апостолы Павел и Иоанн, Церковь Ефесская процветала. Но все же не прекращались попытки совратить ее с правого пути. О них знает и святой Игнатий.
«Узнал я, — пишет он ефесянам, — что некоторые пришли оттуда (откуда-то со стороны. — С. М.) к вам со злым учением. Но вы не позволили рассеивать его между вами, заградивши слух свой, чтобы не принять рассеиваемого ими; так как вы истинные камни храма Отчего, уготованные в здание Бога Отца; вы возноситесь на высоту орудием Иисуса Христа, то есть крестом, посредством [верви] Святого Духа. Вера ваша влечет вас на высоту, а любовь служит путем, возводящим к Богу. Потому все вы спутники друг другу, Богоносцы и храмоносцы, Христоносцы, святоносцы, во всем украшенные заповедями Иисуса Христа. Оттого-то я радуюсь, что удостоился письменно беседовать с вами и разделить радость мою, что вы, как свойственно другой (духовной, благодатной) жизни, ничего не любите, кроме одного Бога… Ради Его (Иисуса Христа) и я несу на себе узы — этот духовный жемчуг, в котором желал бы я и воскреснуть по молитве вашей. О, если бы я и всегда пользовался ею (молитвою ефесян), чтобы мне обрести жребий ефесских христиан, которые силою Иисуса Христа всегда были единомысленны с апостолами. Знаю, кто я и к кому пишу. Я осужденный, а вы помилованные; я в опасности, а вы стоите твердо. Вы путь (пример) для умерщвляемых ради Бога. Вы сотаинники Павла, освященного, засвидетельствованного, достоблаженного, у ног которого желал бы я быть, когда приду к Господу. Он во всем Послании своем к вам поминает вас во Христе Иисусе» (Еф. 9, 11, 12).
Святой Игнатий писал пяти Малоазийским Церквам, но одних ефесян он выделяет такими похвалами. Видно, что брожения и трудности уже для них позади — время и грехи людей не изгладили в них следов проповеди и любви апостольской. Одно лишь обстоятельство вызывает иногда недоумение: что святой Игнатий, который писал, быть может, менее чем через десять лет после кончины апостола Иоанна Богослова, а не исключена возможность, что даже до нее, прямо не называет его. По словам святого Иринея, Климента и других писателей II в., Апостол жил в Ефесе до времени Траяна, а к 108 или 117 г. его царствования относится мученичество святого Игнатия. Не естественно ли искать в его Послании какого-либо о нем упоминания? Апостол Павел, о котором святой Игнатий говорит не мало, уже полстолетия как покинул Ефес, а апостол Иоанн Богослов жил или только что скончался в Ефесе — мог ли о нем не вспомнить в Послании к Ефесянам святой Игнатий, который сам к тому же почитался его учеником?