Очерки модального синтаксиса

Предмет анализа в данной работе – субъективная модальность, субъективно-модальный синтаксис, который по аналогии с модальной логикой можно назвать модальным синтаксисом.

Модальная логика – раздел математической логики, в котором исследуются высказывания, имеющие такие истинностные значения, как «возможность», «невозможность», «необходимость» и т.п. [1] Близость модальной логики к лингвистике связана с выделением кроме значений «истинно» и «ложно» третьего значения истинности – «возможно». В суждении возможности отображается возможность наличия или отсутствия признака у предмета, о котором говорится в данном суждении, например: «Возможно, что наши регбисты окажутся победителями чемпионата».

Применительно

к языку исследуемое в модальной логике значение возможности связано с включением в суждение (высказывание) субъекта – субъективного сознания. Один из ведущих теоретиков модальной логики Я. Хинтикка называет содержание, включающее пропозициональную установку, «возможными мирами» [2] . Возможные миры – это не что иное, как состояния сознания субъекта, ориентированные на воспоминание или на представление будущего, погруженного в творческую фантазию или подверженного сомнениям. Вхождение субъекта в эти состояния «осуществляется с помощью ментальных предикатов, выраженных посредством специальных лексических средств. А. Вежбицкая выделяет широкий пласт такой лексики, заданный в первую очередь наречиями, вводными словами, союзами типа к счастью, наверное, только, уже, давным-давно, возможно, слишком, все еще, которые имплицитно задают позицию субъекта (агента) деятельности» [3] .

Если в модальной логике изучение значения возможности ограничено критерием истинности, то в лингвистике исследуются не только значения возможности, необходимости и т.п., но и весь комплекс проблем, связанных с антропоцентрическим принципом («человек в языке») [4] . И все эти проблемы получают выражение в категории субъективной модальности.

Термин субъективная модальность, традиционно использовавшийся в синтаксисе, в настоящее время применяется в лексикологии и фразеологии, в словообразовании, в лингвистике текста. Это отражает стихийный процесс превращения субъективной модальности в общеязыковую категорию, что соответствует ее природе и сущности. Действительно, исследование языка обнаруживает присутствие субъективной модальности на всех его уровнях. В лексике это разветвленная система оценочных средств (о соотношении оценочности и субъективной модальности речь пойдет ниже), в морфологии – вводно-модальные слова, частицы, местоимения и др. Даже в семантике падежей проявляются модальные значения [5] .

Многообразное проявление модальности во всех звеньях языковой системы свидетельствует об универсальности этой категории, о важности ее для понимания устройства и сущности языка. Однако главная сфера действия субъективной модальности – это синтаксис. И именно синтаксис наименее изучен с точки зрения выражения субъективной модальности. В грамматиках (академических, вузовских), в пособиях и руководствах описывается обычно диктальная семантика, объективная модальность – отношение предложения к действительности, то, как предложение отражает ситуацию. И в очень незначительной степени затрагивается субъективная модальность – компонент значения, составляющий важный слой общей синтаксической семантики предложения.

Субъективная модальность играет важнейшую роль не только в семантике, но и в функционировании синтаксических единиц, в речеобразовании (переходе от языка к речи). Исследования субъективной модальности очень важны как в теоретическом плане, так и в практическом отношении. Фактически эти исследования, имеющие значение прежде всего для синтаксиса предложения, синтаксиса текста, стилистики, могут составить самостоятельную отрасль синтаксической науки.

Таким образом, настоящая работа посвящена роли субъективной модальности в синтаксисе, главным образом в синтаксисе предложения и в синтаксисе текста.

Работа состоит из введения, четырех глав, посвященных описанию

теоретических основ модального синтаксиса (глава 1), анализу субъективно-модального значения словосочетания (глава 2), предложения-высказывания (глава 3), типизации как важнейшего процесса речеобразования, текстовой модальности (глава 4) и заключения.

Предлагаемая работа представляет собой первый опыт монографического исследования модального синтаксиса и не претендует на исчерпывающее изложение сложных проблем, связанных с данной темой. Задача ее гораздо скромнее – привлечь внимание к важнейшему разделу синтаксиса, наметить пути анализа актуальнейшей темы, охарактеризовать ее узловые пункты.

Автор с благодарностью примет замечания и соображения по поводу этой работы.

Традиционно под модальностью в синтаксисе понимают грамматико-семантический признак, выражающий отношение высказывания к действительности и отношение говорящего к содержанию высказывания. Соответственно различают объективную и субъективную модальность. Первая выражает отношение предложения-высказывания к реальности: сообщение может подаваться как бывшее, настоящее или будущее (ирреальное). Она составляет обязательный признак предложения.

Вторая выражает отношение говорящего к тому, о чем он говорит, и рассматривается как необязательный компонент высказывания. Это отношение может выражаться, а может и не выражаться. «Субъективная модальность, т.е. отношение говорящего к сообщаемому, присутствует не во всяком высказывании: говорящий может никак не выражать своего отношения к сообщению» [6] .

что касается субъективной модальности (СМ), то, соглашаясь с ее определением (выражение отношения говорящего к высказываемому), трудно согласиться с тем, что она составляет не обязательный компонент предложения-высказывания. Как будет показано далее, роль СМ гораздо глубже и значительнее, нежели простой необязательный показатель отношения говорящего к содержанию высказывания. Как и объективная модальность, субъективная модальность является обязательным признаком не только предложения-высказывания, но и других синтаксических единиц, а также речи (текста). Иначе говоря, субъективная модальность – это общесинтаксическая и общеязыковая категория. Уже упоминалось, что термин «субъективная модальность» используется в лексикологии и фразеологии.

Язык обращен к миру вещей и к человеку. Языковая система устроена так, чтобы говорящий мог высказать любое суждение о действительности. Но это обязательно предполагает выражение отношения говорящего к высказыванию. Говорящий должен располагать возможностями оценивать и субъект, и предикат, и другие компоненты высказывания.

Язык как система знаков обозначает предметы, понятия, явления независимо от воли и желания человека. Однако система языка устроена применительно к потребностям человека. Системность языка определяется, во-первых, закономерным характером отношения к действительности (предметов, явлений, связей между ними), системностью мирового устройства. Во-вторых, тем, что все языковые процессы (номинация, предикация и др.) осуществляются с точки зрения коллективного языкового сознания, в конечном счете – с точки зрения говорящего.

Эти два аспекта тесно взаимосвязаны и одинаково важны для понимания природы и сущности языка. Однако второй аспект (организация языка с точки зрения говорящего) только начинает разрабатываться (анропоцентрическая теория языка). Дальнейшие исследования в этом направлении представляющиеся весьма перспективными, призваны показать системный в плане модальности характер организации всех уровней языка.

Язык как система знаков не включает в себя человека, но устроен «по мерке человека» [7] , в соответствии с его потребностями – называть предметы и давать им оценку, т.е. содержит, в частности, возможности выражения оценки содержания. Об этом свидетельствует сама структура знака, состоящего из означающего и означаемого. Означаемое в свою очередь состоит из ядра, содержащего основные признаки (семы), характеризующие, идентифицирующие предмет, и периферии, содержащей коннотативные признаки, находящиеся часто в латентном состоянии. «Наряду с существенными признаками объекта-номинанта, – пишет Ю.Д. Апресян, – значение слова содержит и несущественные латентные признаки» [8] . Исследователь приводит следующие примеры признаков потенциальных сем: для слова «молния» таким признаком будет быстрота, для слов «тетя» и «дядя» – тот факт, что они обычно старше ego [9] . Ассоциативные (потенциальные) семы часто служат основой метафорических переносов (телеграмма-молния).