Очерки неформальной социотехники
Шрифт:
Гуманитарные лекции существовали и раньше, например, в рамках сети московских кафешек под брэндом «ОГИ», Bilingua оттуда и происходит. Но ранее не наблюдалось такой широкой волны подражаний. Через некоторое время в интернет-издании «Русский Журнал» появился раздел «Русские ночи», с журналистскими репортажами о подобных встречах. Сайт охватывал, правда, лишь либеральный сектор, как классический, так и новый, модный либерал-консервативный. У левого и лево-патриотического секторов активно действовали свои политклубы, которые «Русские ночи» игнорировали (дело вкуса). Репортажи велись в слегка андерграундном стиле, часто весьма ехидном, что только придавало популярности сайту среди московской молодёжи. Учитывая очень высокую интернетизацию населения Москвы,
По персоналиям политклубы слабо пересекаются с молодёжным политическим движением. Не только НБП, но и ресурсно обеспеченные «Наши» не имеют таких открытых дискуссионных площадок. У «Левого фронта» была лишь одна, и та выполнена в столь традиционно советской стилистике времён застоя, что очевидно проигрывала раскрученным точкам либералов. Были ещё точки умеренных левых, которые уже давно не организуют пикетов и акций прямого действия, а являются, скорее, левой интеллектуальной средой, например, книжный магазин «Фаланстер», весьма настороженно относящийся к «Левому Фронту». Регулярных расшифровок и репортажей из левых клубов в Интернете нет, встречаются лишь отдельные обрывки и объявления.
Проект «ОГИ» начинался со скрещивания книжного магазина и кафе, традицию эту продолжает и Bilingua. Книги всегда были признаком интеллектуальной среды. Это свидетельство того, что мы имеем дело с качественно иным синтезом, отличным от молодёжного политического движения. НБП набирает кадры из совершенно иных общественных страт.
У данного явления, принявшего весьма широкий размах в границах московского полиса, выявились свои лидеры и своя периферия. Лидеры ближе подошли к организации транслятора, потому-то лидерами и являются. Похоже, транслятором здесь выступает факт публичной лекции с обсуждением и с обязательным репортажным эхом в интернете. С точки зрения стыка разных культур в рамках данного инкубатора здесь пересекаются мемориальные диссиденты (чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на список авторов, читавших лекции в акциях Полит. ру) и активные интернет-деятели. Кроме того, прослеживается явное влияние движения меломанов (рок, фолк, блюз и т. д.), уже давно освоивших пространство молодёжных кафешек. Также, судя по стилистике ведения семинара В. Лейбманом, имеет место влияние методологического движения, закончившего свой цикл и перешедшего в мемориальную фазу в начале 90-х, одним из последних в прошлой волне (другие названия игротехники, щедровитяне по имени основателя Г.П. Щедровицкого).
Так же, как и в случае с молодёжным политическим движением, нет уверенности в том, что генезис движения политклубов завершился, а движение твёрдо встало на ноги. Оно является региональным попытки повторить его в провинции были безуспешны, оно безымянно даже в своём регионе. Наконец, устойчивость транслятора сомнительна. Но то, что это зона идущего синтеза достаточно очевидно.
Для окончательного оформления не хватает ещё нескольких важных звеньев. К примеру, данное явление может перерасти в сеть независимых интернет-вещаний, в том числе интернет-телевидения. В этом случае кафешки превратятся в своеобразные неформальные студии. Рестораторам это выгодно, так как привлекает новых посетителей в кафе, и движение в этом случае может состояться, имея под собой некую коммерческую составляющую (как было с русским роком).
Остановить такое развитие событий может либо объективный фактор скорость развития интернет-коммуникаций и технологий у нас в стране (транслятор зависит от мультипликатора), либо субъективный если лидеры движения выберут иной тренд собственного развития, либо завяжут вещание на слишком уж профессиональную и потому недоступную массам технику. Каково будет развитие в реальности покажет будущее.
Почти двадцать лет люди активно обживали новое пространство виртуальное. Люди уходили за общением
Но есть и другое измерение и другая делёжка: на тех, кто действует в реале, и кто нет, кто вносит в Сеть, а кто выносит из Сети в Мир. Сеть может вместить на свои хард-диски всё человечество, но количество физиологических виртуалов в популяции хомо сапиенс, очевидно, ограничено. Они все уже ушли в Сеть и живут там долго и счастливо. За ними пришла вторая волна: люди действия, для которых Сеть не поле жизни, а всего лишь то, для чего она и была создана, средство связи.
Все действия моберов исполняются без команды ровно вовремя, с точностью до долей минуты. В нашем разболтанном третьем мире люди, делающие такое мечта работодателя. Моберы производят впечатление людей успешных и благополучных. Людям реала тесно в Сети, и они, обособленные новейшими технологиями коммуникации, начинают выплёскиваться наружу.
В Денвере толпа в 400 человек разделилась по разным этажам здания. Верхние кричали: «Пинг!» Нижние отвечали: «Понг!» В Лос-Анджелесе сто моберов в масках с лицом Буша ровно семь минут кричали: «Буш лжец!»
14 августа сто бразильцев на людной улице Сан-Паоло сняли по одной туфле и постучали ею по мостовой.
16 августа в 17.20 на Ленинградском вокзале москвичи встречали с поезда № 61 Владимира Владимировича из Питера. Это было видно по табличкам с его именем.
24 августа в 12.00 в Красноярске точно с началом мелодии часов на мэрии примерно 20 человек исполнили команду «замри», а при каждом ударе часов меняли положение на одну фазу. С окончанием боя часов они продолжили нормальное движение и разошлись по своим делам.
24 августа в 15.00 в Минске, у входа на Комаровский рынок, сотня моберов под собственные бурные аплодисменты возложила подношения в виде чупа-чупсов к подножию железной бабы.
6 сентября 2003 года состоялось историческое для флэшмоба событие: одесских моберов повязали менты. Сценарий был самый безобидный: каждый должен был взять в супермаркете 1 бублик, стать в очередь в одну кассу, заплатить, а выйдя за кассу, надкусить бублик и сказать «Yes». Всё. Тем не менее, пятерых (из примерно 80) участников увезли в отделение милиции и продержали около часа, впрочем, без зверств, даже давали поговорить по мобильнику.
Стоит посочувствовать власть имущим всех видов власти, особенно в неправовых государствах, странах с низким уровнем законности. Они оказались перед неразрешимой проблемой типа: «Имею ли я право? Да! А могу ли я? Нет!» Могут ли несколько сотен человек одновременно совершить что-то, не запрещённое законом купить бублик? Создание легитимного запрета на такого рода действия потребует пересмотра самих основ права, в том числе международных конвенций прав человека. В то же время стихийная самоорганизация масс опасна для властей, так как выпускает на свободный рынок «товар», конкурентоспособный в нише, на монополию в которой они претендуют. Новая социальная технология, которая на наших глазах создаётся и совершенствуется, может быть использована и в коммерческих, и в политических целях.
Флэшмоб пришёл к нам с Запада. С точки зрения генезиса движений, это не имеет никакого значения. С Запада и ранее приходили новые трансляторы, составляющие костяк некоторых былых движений. Флэшмоб это озорная выходка, договорившихся между собой пользователей электронных сетей (кроме Интернета, активно используются и мобилы). Озорство было и раньше свойственно хипам, андерграундным художникам под названием «арт-акция» и т. д. Вероятно, эти мемориальные группы и приняли участие в генезисе флэшмоба, когда пересеклись с культурой интернетовцев.