Очерки по истории Вселенской Православной Церкви
Шрифт:
В Антиохии убежденный халкидонец епископ Каландион отказался подписывать "Энотикон". Но вскоре он был обвинен в участии в политическом заговоре с целью свержения Зенона и отправлен в ссылку (484). К власти вновь пришел Петр Сукновальщик, который не только подписал "Энотикон", но и стал одним из самых активных его сторонников. Именно он, руководствуясь духом "Энотикона", ввел чтение Никео-цареградского Символа на Литургии. Он также ввел в употребление интерполированное "Трисвятое" (с добавкой "распныйся за ны"). Смысл этого был, несомненно, в провозглашении теопасхизма в строго кирилловском христологическом смысле. К сожалению, распространение этого песнопения Петром Сукновальщиком и резкое неприятие его халкидонскими кругами превратили его в монофизитский лозунг.
Даже в Палестине,
Историк Евагрий описывал положение, созданное "Энотиконом", так: "В те дни Халкидонский Собор не провозглашался открыто в большинстве святых церквей, но и не отвергался всеми: каждый епископ действовал согласно своим убеждениям". Такое положение могло продолжаться, только если бы оно отражало настоящее согласие по существу христологии и последовательную интерпретацию традиции Церкви. Но в данном случае все было по-другому.
Проблемы оставались. Халкидон продолжали замалчивать. А тем временем, покуда "Энотикон" оставался в силе (в правление Зенона – 474-491 и Анастасия – 491-518), монофизитское движение росло и ширилось и требовало полного и недвусмысленного отвержения Халкидона. В течение десятилетий лишь одна Константинопольская кафедра, т.е. Акакий и его наследники, противилась такому развитию событий. Казалось бы, Рим должен был поддержать эту позицию. Но как раз в эту пору между двумя кафедрами произошел раскол.
Политические обстоятельства сделали такой разрыв возможным: с 476 г. древняя имперская столица находилась под властью остроготов и папы могли безбоязненно противостоять политике константинопольских императоров, власть которых распространялась на них лишь теоретически. В то же время папы представляли на Западе политические интересы императоров, и следовательно, они могли торговаться об условиях. Римские епископы, не понимая всей сложности положения на Востоке и всех тонкостей восточной христологической терминологии, твердо держались томоса папы Льва. Как и большинство латинских иерархов, знакомых лишь со словарем Тертуллиана, Августина и Льва, папы опасались малейшего отхода от буквы Халкидонского определения, поэтому, когда вышел "Энотикон", папа Феликс III (483-492) безоговорочно его отверг и разорвал отношения с Акакием.
В самом начале правления папа Феликс III послал своих легатов в Константинополь, чтобы разобраться с ситуацией вокруг смещенного епископа Александрийского Иоанна Талайи и для поддержки Халкидонского Собора: ему в Рим пришла жалоба "акимитов" – "неусыпающих" монахов, – заявивших, что Халкидон в столице предан патриархом Акакием. В Константинополе легатов очень хорошо приняли, одарили, и Акакий объяснил им свою позицию и тот смысл, который он вкладывал в принятие "Энотикона". Халкидонские воззрения Акакия показались легатам весьма искренними и убедительными, а позиция Иоанна Талайи – весьма сомнительной. Они отслужили торжественную литургию с Акакием. И, конечно, это было воспринято всеми как признание "Энотикона" Римом.
Однако, по возвращении легатов, папа Феликс и собор 77 епископов низложил их, а также изверг из сана Акакия – за то, что он признал "рукоположенного еретиками" Петра Монга.
Такое резкое выступление Феликса против двусмысленностей "Энотикона", несомненно, поддержало дело халкидонского православия. Однако требования его преемников, в особенности папы Геласия, чтобы константинопольские патриархи Евфимий (490-495) и Македоний (495-511), формально разорвавшие общение с монофизитскими патриархами Александрии и твердо стоявшие за Халкидон, исключили имя Акакия из диптихов только на основании его низложения римской кафедрой, были в высшей степени нереалистичными и лишь углубляли раскол. На Востоке низложение папой Феликсом патриарха Акакия рассматривалось как грубое и неквалифицированное вмешательство одной кафедры в дела другой. Акакий не мог нести формальную ответственность за документ, опубликованный императором, а с Петром Монгом он восстановил общение лишь после того, как тот признал Халкидон. Акакия можно было обвинить в тактических ошибках, но не в ереси.
5. После смерти Зенона на его вдове Ариадне женился царедворец и очень способный администратор и финансист Анастасий, ставший новым императором (491-518).
Однако режим "Энотикона" не обеспечивал полного триумфа монофизитства и позволял халкидонскому крылу не только существовать, но и завоевывать преимущество на нескольких главных кафедрах христианского мира. Как мы уже говорили, это "халкидонство", будучи реакцией на монофизитство, часто принимало форму возрождения антиохийского христологического языка. Похоже, именно это происходило в халкидонской партии в Константинополе, в которую входили патриархи Евфимий (490-495) и Македоний (495-511). Таким образом, ведущие монофизитские богословы воспринимали свою борьбу как защиту св. Кирилла и могли с большой убежденностью заявлять, что принятие Халкидона означало восстановление Нестория. Император Анастасий прислушивался в основном именно к этим монофизитским богословам, а в конце своего царствования уже почти полностью попал под их влияние.
Кроме Константинополя, халкидонцы занимали кафедры в Иерусалиме (патриарх Илья, 493-516) и Антиохии (Флавиан II, 498-512), однако и оппозиция в этих местах была весьма сильной и часто кровавой.
Интеллектуальными лидерами антихалкидонцев были Филоксен Маббугский (Ксенайя Иерапольский) и Севир Антиохийский. Филоксен (+522 г.) был сирийцем, не знавшим греческого языка. Он был хиротонисан Петром Сукновальщиком в епископы города Маббуга (Иераполиса) близ Антиохии, написал множество полемических сочинений против Халкидона. В 506-507 гг. Филоксен провел мощную кампанию, требуя от своего патриарха Флавиана Антиохийского формально анафематствовать Халкидон. Когда ему это не удалось, он направил свое исповедание веры императору, завоевал имперскую поддержку и был торжественно принят в Константинополе. Но патриарх Македоний отказался подчиниться имперскому решению и принять Филоксена в общение. Филоксен вернулся в Антиохию, где продолжил борьбу против халкидонского патриарха, и в конце концов ему удалось его низвергнуть и добиться отправки в ссылку. На место сосланного Флавиана был поставлен Севир, который, как и все монофизитские иерархи того времени, принял "Энотикон", а заодно анафематствовал Нестория, Евтиха, томос Льва и Халкидон.
Севир Антиохийский (+542 г.) был самым выдающимся монофизитским богословом. Он был рожден в греческой языческой семье в городе Созополисе в Писидии, в Малой Азии, и получил блестящее образование в областях риторики, греческой словесности, философии и юриспруденции. Он обратился в христианство и был крещен в 488 г. Севира привлекал монашеский идеал, и он подвижничал под руководством известного монофизитского писателя Петра Иверийца, епископа Маюмского. Севир обладал блестящим богословским умом и был относительно гибок и умерен. Среди всех монофизитских богословов он стоит ближе всего к православию. Он даже признавал ошибки монофизитского героя Диоскора и высказывал критику в его адрес. Вместе с тем, когда дело касалось вопросов, которые Севир считал главными, вся его гибкость и готовность идти на компромиссы кончались. Он видел себя главным представителем христологии, которая является единственной законной наследницей православия св. Кирилла. Его успешная карьера во многом стала результатом силы его характера и "магнетизма" его личности. Но в то же время он ничего не смог бы добиться без имперского покровительства. Три года (508-511) Севир прожил в Константинополе, где пользовался широкой имперской поддержкой. Там он боролся за введение интерполированного "Трисвятого" и весьма остроумно критиковал Халкидонский Собор. В конце концов Севир одержал победу и даже добился низложения и ссылки патриарха Македония в 511 г. На престол взошел Тимофей (511-518). Новый патриарх проявлял большую мягкость к монофизитам, но тем не менее оставался верен прохалкидонской позиции своей Церкви.