Очерки по истории Вселенской Православной Церкви

Дворкин Александр Леонидович

8) По законам Византийской империи допускался развод, но не позволялось более трех последовательных браков. На Западе развод исключался совершенно, зато количество последовательных браков в случае смерти одного из супругов не ограничивалось вовсе.

9) На Востоке по окончании Евхаристического канона в Чашу добавлялась теплота (зеон) – обычай, неизвестный на Западе.

10) В римской литургии отсутствовала эпиклеза – воззвание к Святому Духу после слов Христа при освящении Даров. На Востоке эпиклеза считалась неотъемлемой частью Евхаристического канона.

11) На Западе после IX в. появился обычай использовать для Евхаристии опресноки. К XI в. он уже повсеместно вошел в употребление. На Востоке, где использовался только квасной хлеб, западный обычай казался еще одной иудаистической тенденцией

и, совместно с отсутствием эпиклезы и filioque, – недозволительным принижением роли Святого Духа.

II. Различия вероучительные:

1) Filioque.

2) Роль папы в Церкви.

Конечно, значительная часть различий из первого списка образованным византийцам казалась несущественной, а то и просто глупой и отметалась ими. Но для народа, который больше обращал внимание на внешнее, они были весьма серьезны. Но также было бы несправедливым говорить, что все эти различия – лишь местные обычаи, которые могут сосуществовать в одной плюралистической Церкви. Безусловно, целый ряд из них никак не приемлем для православного богословия.

Однако инициативу в насильственной унификации богослужебной практики проявило клюнийское (т.е. франкское – в прямом смысле этого слова) папство, которое никак не могло примириться со всей разницей в обычаях и начало пытаться их уничтожить. Латинский обряд стал насильственно вводиться в церквах Южной Италии.

10. В 1043 г. патриархом был избран Михаил Керуларий (1043-1058) – один из наиболее властных и политически активных людей, когда-либо занимавших патриаршую кафедру в Константинополе. До своего патриаршества он был сановником при имперском дворе, после участия в неудавшемся заговоре сослан и пострижен в монахи. В Константинополь он вернулся лишь по воцарении Константина Мономаха и довольно быстро преуспел в церковной карьере. Михаил, чрезвычайно заинтересованный в росте влияния и престижа кафедры царствующего града, также начал униформизацию обычаев в границах Константинопольского патриархата. Правда, его главным мотивом была борьба с армянским монофизитством в областях, недавно присоединенных к Империи, где так же, как и на Западе, употреблялись опресноки и так же не подливалась в чашу горячая вода. Но, борясь с этими обычаями, он неизбежно вошел в конфликт с папством и в Южной Италии, и даже в самом Константинополе, где были латинские церкви для купцов, паломников и членов варяжской дружины, входившей в имперскую гвардию. Церкви, отказавшиеся подчиниться и унифицировать свою богослужебную практику согласно восточным правилам, были закрыты.

Итак, назрела острая нужда в переговорах, тем более что от вторгшихся в Италию норманнов страдали обе стороны: захватчики, хотя номинально и христиане латинского обряда, не разбирали своих или чужих. Полномочия для проведения предварительных переговоров были предоставлены ломбарду Аргиру – византийскому губернатору Южной Италии, который, кстати, сам придерживался западных обрядов. Император, похоже, во всяком случае поначалу, был готов к компромиссам. Он предложил папе Льву направить делегацию в Константинополь, чтобы обсудить все спорные вопросы, полюбовно договориться и восстановить его имя в диптихах. А покуда делегация собирается к поездке, папе было предложено объединенными силами раз и навсегда проучить норманнов.

Папа принял это предложение. Однако, к сожалению, он поставил во главе направляемой им в Константинополь делегации кардинала Сильвакандидского Гумберта – убежденного клюнийца, человека властного, жесткого, бескомпромиссного и совершенно несведущего в делах восточных. Сразу же после назначения легатов папа Лев IX выступил в поход против норманнов, которые, однако, не дали его войску соединиться с византийскими силами, разбили его, а самого папу взяли в плен.

Тем временем Керуларий, узнавший о предлагаемых уступках, отказался идти на компромиссы и подчинил своей воле слабого императора. Более мягкий и миролюбивый Петр III, патриарх Антиохийский, призывавший обе стороны к миру, постепенно также склонился на сторону Константинополя. Вот образец письма, которое Михаил Керуларий написал Петру Антиохийскому:

"Меня достигли слухи, что патриархи Александрии и Иерусалима следуют учению

папы Римского. Не только они принимают людей, которые вкушают пресный хлеб, но и иногда и сами совершают Божественные Тайны с опресноками. Кроме того, они запрещают брак священников: женатые не могут получать достоинство священства, но те, кто стремятся к рукоположению, должны оставаться безбрачными. Два брата могут жениться на двух сестрах. Епископы носят перстни на пальцах, как будто бы они берут себе в жены церкви; они утверждают, что носят их как залог. Они принимают участие в сражениях и оскверняют свои руки в крови: они отнимают у других душу и теряют собственную. До нас дошли слухи, что во время святого крещения они крестят одним погружением, призывая имя Отца и Сына и Святого Духа. Более того, они наполняют рты новокрещаемых солью. Они запрещают почитание мощей святых, а некоторые из них исключают почитание святых образов. Они не почитают среди святых наших великих святых отцов, учителей и святителей – я имею в виду Григория Богослова, великого Василия и божественного Златоуста – и не принимают их учение во всей его полноте…"

Керуларий также заранее заручился поддержкой влиятельного архиепископа Охридского Льва, который выпустил даже полемический трактат против латинян.

На подобные писания Лев IX отвечал резким исповеданием папизма: "Никто не может отрицать того, что, как крюком управляется вся дверь, так Петром и его преемниками определяется порядок и устройство всей Церкви. И как крюк водит и отводит дверь, сам оставаясь неподвижным, так и Петр и его преемники имеют право свободно произносить суд о всякой Церкви, и никто отнюдь не должен возмущать или колебать их состояния, ибо верховная кафедра не судится ни от кого". Интересно, что в этом письме папа Лев IX сослался на "Дарение Константина". С тех пор этот документ уже постоянно применялся латинской стороной. В заключение письма папа рисовал Церковь Константинопольскую как Церковь заблуждающуюся, грешную, скандальную – как он уверяет, ей управляли даже женщины, – которую лишь по снисхождению, а не по заслугам Римская Церковь-мать удостоила второго места после себя.

О. Александр Шмеман пишет: "Такая система воззрений исключала, конечно, единение Церквей. Можно упрекать греков в мелочности, в отсутствии любви, в утере вселенского сознания – но все это не может еще разделить Церкви по существу. Папизм же сам отлучает от себя всех несогласных с его духовной монархией. И поэтому, каковы бы ни были грехи тогдашних восточных иерархов, конечно, не они, а именно папство есть настоящая причина разделения Церквей. Что бы ни делали греки, папы все равно к тому времени отлучили от себя Восток…"

11. В январе 1054 г. в Константинополь прибыли папские легаты: кардинал Гумберт Сильвакандидский, епископ Петр Амальфитанский и диакон-кардинал Фридрих Лотарингский (будущий папа Стефан IX). Они были приняты императором, а затем патриархом. Гумберт весьма невежливо вручил ему папское письмо, после чего немедленно удалился. Письмо на самом деле написал сам Гумберт и дал папе на подпись. Оно было довольно заносчивым и недружелюбным по тону.

Керуларий воспринял это как личное оскорбление. Но кроме того, он вполне обоснованно опасался, что папа, будучи пленником у норманнов, не сможет выполнить свои предыдущие обещания и, следовательно, его легаты утратили часть своих полномочий. Все эти обстоятельства не способствовали успешному ведению переговоров, которые затягивались. Император, со своей стороны, пытался способствовать продвижению процесса: например, под его давлением ученик и биограф преп. Симеона Нового Богослова Никита Стифат должен был публично осудить и сжечь свой трактат против латинских новшеств.

В апреле, еще до того как переговорный процесс сколько-нибудь продвинулся вперед, Лев IX умер. Следовательно, его легаты вообще утратили всякую легитимность. Следующий папа был избран лишь через год. Естественно, никто не мог предположить, кем будет новый папа и какую политику он поведет. В такой ситуации патриарх Михаил Керуларий отказался продолжать переговоры, которые, с его точки зрения, потеряли всякий смысл и превратились лишь в пустую трату времени. Император Константин Мономах сделал робкую попытку что-то наладить, но его усилия были заведомо безнадежны.