Очерки по истории Вселенской Православной Церкви
Шрифт:
Цельс – автор противохристианского памфлета "Истинное слово" – попытался объяснить причины этого успеха. По его мнению, Церковь преуспевала благодаря своей жесткой структуре и социальной сгруппированности христиан. Цельс считал, что эта социальная сплоченность возникала не вследствие некоего внутреннего принципа, а была результатом преследований:
"Их согласие просто поразительно, тем более что, как я покажу, оно не основывается ни на чем истинном. Истина в том, что их единство основывается на социальном протесте и тех преимуществах, которые он дает, а также на страхе внешних – эти два фактора укрепляют их веру".
Цельс также знал, что христианские
Тем не менее было бы заблуждением считать, что преследования загнали христиан в катакомбы и что таинства должны были совершаться в "пещерном виде". Преследования не только не загнали Церковь в подполье, но имели обратный эффект.
Когда во II в. правитель одной из малоазийских провинций начал гонения на христиан, все христианское население региона прошло перед его домом как свидетельство своей веры и протест против несправедливости. С самого начала христиане были чрезвычайно чутки ко внешнему мнению. Врагами, которых они должны были побороть, служили предрассудки и клевета.
Конечно, причины обращения были настолько же разными, как и сегодня. Мы уже говорили о главной из них – христианство вошло в мир в полноту времен и отвечало самым сокровенным чаяниям человечества.
Условия принятия христианства были выражены в крещальных обетах: отречение от греха и от всего, связанного с демоническими силами, идолами, астрологией и магией, а также провозглашение веры в Бога-Отца, в искупительный смысл жизни, смерти и воскресения Господа Иисуса Христа и в Святого Духа, живущего в Церкви. Крещение и участие в Евхаристии значило для каждого человека, что он порывает со своим прошлым и обретает дар благодати, благодаря которой он мог жить согласно нравственным правилам, диктуемым ему его совестью. Иными словами, христианство давало ответ на стремление каждого человека к подлинным счастью и радости, раскрываемым в подлинном смысле жизни.
Древний стоицизм, в весьма благородной форме представленный в писаниях аристократа Сенеки, раба Эпиктета и императора Марка Аврелия, учил, что счастье обретается только подавлением желания ко всему, что человек не может получить и удержать: "Перед тем как мир погрузится во внешний хаос или перед тем, как тело твое подвергнется болезни, отступи вглубь себя и найдешь там Бога". Душа стоика гордо возвышалась над морем проблем и волнений: эмоции не затрагивали ее. Христиане находили много привлекательного в стоицизме. Тертуллиан даже однажды заметил: "Сенека часто говорит как христианин". Однако разница была в том, что христиане уповали на благодать Господа, дающую им силу жить достойно, на любовь Божию (а не самоуважение индивида), к которой должно стремиться каждое человеческое действие, и на непрекращающиеся проявления действенной любви по отношению к ближнему.
Человечество ждало любящего Бога. Именно практическое применение этой любви было, возможно, важнейшей причиной успеха христианства. Тертуллиан говорит о фразе, услышанной им среди язычников: "Смотри, как эти христиане любят друг друга". Христианская любовь выражалась в заботе о бедных, вдовах и сиротах, в посещении братьев в тюрьме и в рудниках, в помощи во время стихийных бедствий типа голода, эпидемий, землетрясений или войн.
Христиане также взяли на себя похороны своих бедных. Во второй половине II в. церкви (во
Гостеприимство, оказываемое путешественникам, – одно из наиболее важных проявлений любви: любому христианину достаточно было лишь объявить о своей вере, чтобы получить гостеприимство на период до трех дней без каких-либо дополнительных вопросов. Эта обязанность лежала на епископе. В его обязанности также входил контроль над церковными доходами.
Вначале жалованье клирикам выплачивалось как процент от доходов каждой церкви (во время св. Киприана Карфагенского ежемесячно); лишь значительно позже, с ростом пожертвований, стало возможным определить постоянное жалование. Пропорции выплат каждому клирику отличались в каждой церкви.
В V в. в Риме четверть доходов шла епископу, четверть разделялась между всем клиром, четверть определялась больным и бедным, а четверть отдавалась на содержание храмов. Финансовая самостоятельность каждой церкви значила, что деревенское священство получало мало, а клир в городах или в центрах паломничества – много. Всегда подразумевалось, что деньги должны, в первую очередь, идти на бедных; епископы, тратившие их только на украшение церквей, подвергались резкой критике.
Конечно, в распределении помощи всегда были злоупотребления. В Дидахе содержатся предупреждения против проникновения в общины "лжебратьев". Около 170 г. Лукиан из Самосаты написал злое сатирическое произведение "Смерть Перегрина". Его герой – шарлатан Перегринус Протеус – сделался христианином, епископом и даже исповедником (он был посажен в тюрьму губернатором Сирии). Перегринус весьма нажился на всеобщем почитании, а затем с мешком, набитым деньгами, бросил свою паству и направился навстречу новым приключениям. Лукиан был циником и весьма плохо относился к человеческому роду. Христиане для него были лишь еще одним свидетельством человеческого абсурда и глупости. Но и он знал, что христиане были чрезвычайно щедры и предпочитали дать и ошибиться, чем не давать вовсе.
К 251 г. ресурсы Римской Церкви настолько возросли, что она содержала не только епископа, 46 пресвитеров, 7 диаконов, 7 иподиаконов, 42 свещеносца, 52 экзорциста, чтеца и привратника, но и более 1500 вдов и бедняков, и все они "были питаемы благодатью и милостью Господней". Римская община также была известна тем, что щедро помогала другим, не столь богатым церквам. В 250 г. во время Декиева гонения в город прибыло множество беженцев-епископов, которые могли незаметно жить в огромном городе, получая содержание от Римской церкви. Раздача помощи не ограничивалась лишь христианами – ее получали все нуждающиеся. Следует помнить, что в это время государство не считало социальную помощь своей задачей и помощь Церкви была единственным источником доходов для многих обделенных.
Пока христианство было нелегальным, Церковь не могла владеть собственностью, а уж тем более недвижимостью. Однако уже со второй половины III в. земли и деньги начали оставлять Церкви по завещанию. В законе Константина 321 г. эти завещания легализовались. Следовательно, к тому времени они уже были заметным фактом. После издания этого закона количество завещаний в пользу Церкви резко возросло. В разных частях христианского мира оставлялись Церкви разные части собственности. Например, в Сирии и Малой Азии обычно ей завещали одну треть от общей суммы; а в Риме и на Западе для нее выделялась доля имущества, равная доле каждого из сыновей.