Очерки современной бурсы
Шрифт:
Андрей поймал себя на мысли, что невольно теряет остатки веры.
— Я уже почти не верю в бога! — неожиданно воскликнул он.
— Зачем же вы служите в церкви, Андрей? — изумилась Люба.
— Для того чтобы порвать с ней раз и навсегда, нужно быть уверенным, что бога нет. До сих пор у меня такой уверенности не было. Сейчас я на распутье: религиозное мировоззрение я уже не приемлю, а новое у меня пока не сложилось…
Андрей стал частым гостем в доме Любы. Девушка давала ему читать философские, естественнонаучные книги. Андрей
Андрей спокойно и неторопливо еще раз проверял свои взгляды, убеждения. Вывод для него был ясен: от веры в бога не осталось и следа! Она исчезла, испарилась. «Теперь я стал не просто неверующим, — думал он, — а убежденным атеистом. Раз так, мне не место в церкви. Дальнейшее пребывание мое там было бы преступлением перед самим собой и верующими, которых я вводил бы в заблуждение. Это недостойно человека. Надо открыто и решительно порывать с церковью, с тем затхлым миром, с которым меня уже ничто более не связывает…»
О своем намерении он решил сообщить Любе. Через несколько дней он зашел к ней. Люба готовилась к экзаменам, и Андрей, узнав об этом, собрался было уходить. Но Люба не отпустила его.
— Заходите, пожалуйста, — пригласила девушка.
— Спасибо, — сказал Андрей. — Сегодня вы мне очень, очень нужны.
— Наверное, снова в чем-нибудь не разобрались?
— Нет. На этот раз я во всем разобрался и решил навсегда порвать с религией!
Видно, Люба давно ждала от Андрея такого решения. Лицо ее озарила радостная улыбка.
— Молодец! Теперь я могу сказать о вас, что вы настоящий человек!
— Не надо громких слов, — попросил Андрей. — Я рад, что выбрался, наконец, на верный путь. В этом и ваша заслуга, Люба. От всей души говорю вам: спасибо! Завтра я подам официальный рапорт о снятии с себя сана священника и о разрыве с религией. А вот что делать дальше, честное слово, не знаю.
— Я посоветуюсь с ребятами в райкоме комсомола. Думаю, что они подскажут, что делать. Не беспокойтесь, Андрюша, не пропадете, найдем вам дело.
— Если будете говорить обо мне в райкоме, скажите, что я согласен на любую, самую трудную, черновую работу. Жаль, что лучшие свои годы я потратил впустую.
— Не горюйте, вы еще молоды. Смотрите вперед, а не назад. Вся жизнь у вас впереди!
ОТРЕЧЕНИЕ
Вернувшись домой, Андрей написал текст рапорта об уходе из церкви и разрыве с религией вообще. Сперва он собирался написать длинное объяснение, изложить шаг за шагом свою жизнь и путь от веры к неверию. Но потом подумал: кому это нужно? Высокое духовное начальство все равно не убедишь ни в том, что бога нет, ни в своей искренности. Духовенство все равно будет ненавидеть
«Напишу просто, что я перестал верить в бога, а потому снимаю с себя сан священника и навсегда порываю с религией», — решил он.
На другой день он поехал к себе в церковь, чтобы передать настоятелю рапорт.
Настоятель, молодой священник, удивился, когда увидел Андрея в храме.
— Чего это вы пожаловали сегодня к нам, отец Андрей? — спросил он. — Сегодня вы ведь свободны от службы.
— Я пришел сообщить вам, что с этого дня я больше не отец Андрей!
— Не понимаю вас!
— Прочитайте, пожалуйста. — Андрей подал ему рапорт.
Настоятель прочитал, и на лице его появилась какая-то странная, совершенно непонятная Андрею улыбка.
— Хорошо, я передам рапорт в патриархию. Вот будет тарарам. Что ты думаешь делать после ухода из церкви? — неожиданно переходя на «ты», спросил настоятель.
— Еще не знаю.
— Я, наверное, тоже когда-нибудь уйду. Надоело…
— Ты говоришь так, словно тоже не веришь в бога? — в свою очередь, удивился Андрей.
— Раньше побоялся бы тебе сказать, а теперь скажу. Я никогда не верил и не верю ни в какого бога…
— Но зачем же ты пошел в попы?
— Из-за денег! Вернулся я из армии после войны. Надо было искать работу. Проведал я, что есть духовные семинарии, после которых устраивают на доходные места, и пошел. Преступления я не сделал. Церковь у нас не подпольная организация. Она существует официально. Значит, это тоже работа. Хоть противная, муторная, но зато прибыльная.
— Скажи мне начистоту, — попросил Андрей. — Почему ты не уходишь из церкви, если служить в ней тебе противно? Давай уйдем вместе!
— Видишь ли, у меня семья, дети. Мы уже привыкли жить по-барски, а от этого добровольно отказаться очень трудно. Тебе-то легко: ты один. А знаешь женщин: начнут пилить да укорять — денег, дескать, мало домой приносишь, зачем ушел с хлебного места. Вот и тяну лямку. Но рано или поздно уйду, обязательно! Не забудь меня, если обращусь в дальнейшем к тебе за помощью… А сейчас не уговаривай: все равно не уйду. Послужу, пока этих дураков хватит.
— Тогда прощай!
И Андрей ушел.
На другой день Андрею принесли телеграмму, в которой ему предлагалось немедленно прибыть в патриархию к протопресвитеру.
Приехав в патриархию, Андрей вошел в комнату ожидания. Здесь он увидел настоятелей московских храмов, ожидавших, пока их пригласят в кабинет.
— Кто последний к протопресвитеру? — спросил он.
— Я, — ответил один из настоятелей. — Но почему вы, отец Андрей, не в рясе? К протопресвитеру нужно являться одетым по форме. Он не принимает священников в светской одежде.
— Меня-то он примет сегодня, — ответил Андрей.
— Всыпет он вам перцу за костюм. Нынче протопресвитер сильно не в духе. Рыкает, аки лев, на всех. Должно быть, что-то его расстроило.