Очищение Духом

Марычев Никита Михайлович

– А чего надо-то? – спросила та. – Мне время терять некогда, иначе меня накажут. И так мама заставила весь день в саду работать, она считает, что я лентяйка.

Ривелсея, вообще, хотела попросить сперва именно того, в чём нуждалась. Но сейчас ей что-то расхотелось. Дружелюбно её не воспримут, это уж точно. Грязная, оборванная, невесть откуда взялась и, главное, без денег… Вот это хуже всего. Где-то там, в повозке, у неё двадцать пять анреллов, но это – неизвестно где вообще, она даже не знает ведь, где она сама, и не найдёт. Да и повозка-то

не её. Не её… Ох…

– Слушай, – сказала она более решительно. – Я… я не скажу, кто я, но только я тебе могу помочь больше даже, чем ты мне.

– Чем это? И с какой стати?

– Во-первых: это Полуанрельт или Анрельт?

– Да ты странная какая-то, как я посмотрю…

– И всё-таки?

– Полуанрельт, конечно. Что, не соображаешь, где находишься?

– Теперь – соображаю, спасибо. А ты – вот что: хочешь заработать анрелл? Ну, сорок золотом, короче?

– Хочу, – ответила девочка. – Но не верю. Ты обманешь. Это слишком много.

– Нет, немного, – сказала Ривелсея. – А от тебя требуется вот что: если за два часа добежишь до Анрельта и найдёшь там Хитрого Стекольщика, то получишь их от него тут же. Только скажи ему, что я прошу, и всё.

Девочка посмотрела заинтересованно.

– Никуда я не могу, говорю же. Если узнают, что я опять сбежала…

– Отдашь маме половину, – улыбнулась Ривелсея. – И ничего.

– Да… Обманешь ведь?

– Нет. Мне просто очень надо, чтобы кто-то добежал до этой посудной лавки. Если не ты, то я и ещё кого найду.

Пять секунд та думала. Потом кивнула.

– Ну, смотри, если без обмана… Я быстрее добегу, я повозку какую-нибудь остановлю, меня всегда за бесплатно подвозят. Только Стекольщик твой жадный, с него ни монеты не вышибешь, а чтобы анрелл…

– Даст. Скажи: я тебе пообещала.

– А кто это – «ты»? Как зовут-то тебя?

– Просто, – сказала Ривелсея, – просто передай ему вот что: «Мечта вернулась. Врач и помощь, и что происходит». Понятно, что ли?

– Ох, как интересно, – удивилась та. – Я не забуду, ты не переживай. Память у меня хорошая. Всё?

– И скажи ещё, конечно, что вот это за дом? – спросила Ривелсея, указывая на дом, откуда вышла. – И что за улица?

– Это? Переулок Кузнецов, а этот дом – он номер шестнадцать, наверное, выходит, хоть он и рухнул давно.

– Ну вот, и это тоже скажешь. Больше не надо ничего, он поймёт.

Девочка кивнула.

– Ладно. Сбегу ещё раз. Надеюсь, не накажут потом.

Она выпорхнула из калитки без единого звука.

– Слушай, – спросила она. – «Мечта» – это ты, что ли?

– Я, – ответила Ривелсея. – Быстрее давай.

– Ну, ладно, – сказала та и припустилась бегом. – Не переживай, всё сделаю. Только – без обмана чтобы!

– Спасибо, – тихо сказала Ривелсея, проводила её глазами и отправилась обратно в заброшенный дом. Никому не попадаться на глаза. Никому-никому.

Страшно хотелось есть. Но здесь еды взять было негде. Идти и просить – значит привлекать

к себе внимание. Здесь её знали слишком многие, очень уж она хорошо себя проявила. Воровать по огородам… нет, тоже не выход. Тем более, в конце весны… ничего там, пожалуй, и не найдёшь, кроме лука да неприятностей.

Ладно, ещё только немного подождать. Она надеялась, что Дейвис всё ж таки ей поможет. Ведь она ему… ну, по крайней мере, она старалась. Ривелсея вновь зашла в дом, затворила за собой дверь, села на лавку, закрыла глаза и стала ждать.

Стекольщик оказался лучше, чем о нём все думали. Ривелсею вывел из дремоты стук колёс и цокот. Она выглянула через щель в ставне и увидела повозку, почти как у Рилана, только лошадь, конечно же, была не Рябинка. Сперва оттуда выскочила уже знакомая ей девочка и быстро проскочила в свою калитку. Солнце было ещё высоко, вечер даже не собирался, а это означало, что девочка обернулась и вправду быстро. Она быстренько скрылась в дверях своего дома. Что ж, можно было надеяться, что деньги она получила и её простят за отсутствие в цветнике.

А затем из той же повозки выбрался другой человек, в обеих руках у него была закрытая корзина – большая и маленькая. Он неторопливо перешагнул через поваленный забор и двинулся в сторону заброшенного дома. Зелёненькая куртка, чёрные штаны и очень серьёзное лицо. Чёрные суровые глаза. Незнакомый. Ривелсея встретила его в дверях. Он не удивился.

– Ну, добрый день, – сказал он. – Дейвис очень рад тому, что Мечта вернулась, можешь не сомневаться. Он и просто очень печалился, и виноватым себя чувствовал. Всем, чем сможет, он поможет. Он у тебя в долгу, так и просил тебе передать.

– Вот как? А что же я сделала?

– Я не в курсе, он со мной болтать времени не нашёл, а только попросил съездить и тебе помочь и заплатил, чтобы я всё хорошо сделал. Да ты не переживай, там тебе письмо есть, если что – прочитаешь.

– Давай, – сказала Ривелсея.

Тот отрицательно мотнул головой.

– После. Давай сначала с тобой разберёмся. Мда, уже и так вижу, что тебе туго пришлось. Давай руку, сейчас всё сделаем.

Он открыл маленькую корзину, достал сверкающий термос с кипятком и стал отмывать ей руку. Вода текла прямо на пол, но дом-то всё равно ведь рухнувший, ему не страшно.

Сразу заныло и закололо, и особенно тогда, когда он протёр чистым платком всю руку, а затем – другим платком, смоченным в эфире. Резкий запах чистоты, щиплющая боль. Ривелсея терпела. Ещё несколько протираний, и наконец ленты белоснежной ткани скрыли её рану.

– Ничего, заживёт, не беспокойся, – сказал мужчина. – Давай, что ещё там у тебя?

Он перевязал ей и ногу, хмыкнул и сказал:

– Тебе, знаешь ли, ещё повезло. Во-первых, рука не раздроблена, я прощупал. Во-вторых, и с ногой тебе повезло, болт тебе только кожу содрал, самую малость. А ещё то, что стрелы не отравленные и что тебе не прострелили шею, или грудь, или живот. А ведь могли бы.