Очищение огнем

Марч Джессика

В конце шоу Сильвия подошла к Кей. Девушка переоделась в кожаную мини-юбку с блузкой-болеро из фиолетового атласа, на руках от запястья до локтя переливались дешевые браслеты.

– Не знаю, как у тебя это выходит, – призналась Кей. – Всегда знаешь, что делать; и за словом с карман не лезешь.

– А знаешь, что труднее всего?! Побыстрее сообразить, как сказать или сделать сразу две вещи – первая, которая приходит на ум, сразу вытесняет вторую. Кстати, мне нравится твоя новая прическа, – решила она, критически оглядывая Кей.

По настоянию Тони Бэнкса Кей пришлось подстричься.

– Ты можешь помочь нам получить голоса молодежи, – с обычным резковатым

чистосердечием объяснил Бэнкс, – но если будешь выглядеть как хиппи или туземка, выбежавшая встречать катер с почтой, мы потеряем столько же голосов, сколько и наберем.

Бэнкс договорился с известным парикмахером, и роскошный водопад шелковистых волос, спадавший почти до талии, укоротился до плеч и лежал мягкими волнами, обрамлявшими лицо.

Сильвия заказала подошедшему официанту черный кофе с бренди. Кей ограничилась имбирным элем. Когда официант отошел, двое молодых людей попросили у Сильвии автограф. Один из них оказался весьма привлекательным, и Сильвия поболтала с ним, предложив остаться на второе шоу, когда тот сказал, что пришел со спутницей, Сильвия велела проводить девушку и возвращаться. Скорее всего, она не проведет ночь одна! Кей не первый раз наблюдала, как Сильвия ведет себя с мужчинами, и раньше часто советовала найти кого-то одного, кто мог бы удовлетворить ее.

– Один мужик не выдержит, – без обиняков отрезала Сильвия, и Кей в конце концов перестала спрашивать.

– Вот видишь? Я теперь звезда! – объявила Сильвия после ухода поклонника. – Ну а какие у тебя новости, крошка? Злая колдунья с Норд-Сайд опять наложила на тебя заклятье?

Кей часто изливала душу подруге, жалуясь на постоянные стычки с Александрой.

– Мы стараемся избегать друг друга. Хорошо, кампания помогла. Она повсюду ездит с отцом, а меня редко берут с собой.

– Но ведь ты тоже пожимаешь руки и целуешь младенцев, – возразила Сильвия. – Я видела снимки в газетах. Тебя всюду рекламируют.

– Ну да, – засмеялась Кей, – мистер Бэнкс, тот тип, что отвечает за всю кампанию, думает, что, если я буду произносить речи в колледжах, на фабриках, везде, где есть молодежь, они придут голосовать за отца. Но я никогда этого не делала раньше, Сил. И не знаю даже, как стоять лицом к лицу со всеми этими людьми.

– Солнышко, могу лишь посоветовать тебе быть естественной, самой собой. Ты ведь даже «хулу» танцевать умеешь, что по сравнению с этим какие-то голоса?! По правде говоря, люди в наше время больше не слушают политиков, а смотрят на внешность и стиль – именно это, как говорят, помогло Кеннеди выиграть, так ведь?

– Харизма. Обаяние личности.

– Ага. Ну так вот этого у тебя хоть отбавляй. Бэнксу следовало бы знать это.

– Но я попросту боюсь, – призналась Кей. – Когда участвуешь в политической кампании, все, что говоришь или делаешь, попадает под микроскоп. А вдруг я скажу что-нибудь такое, что поставит отца в неловкое положение, и он потеряет из-за меня голоса.

– А по-моему, – ехидно вставила Сильвия, – ты просто опасаешься, что по нечаянности ляпнешь правду об этом сучьем сыне.

Кей, отвернувшись, уставилась в темный угол.

– Извини, – вздохнула Сильвия. – Тебе приходится многое прощать ему, а я этого делать не обязана.

Официант принес заказанный кофе; Сильвия поднесла к губам чашку.

– Как твой старик относится к тебе?

– Он впервые обрадован моему появлению, – тихо ответила Кей.

– Поэтому ты из кожи вон лезешь, чтобы ему угодить. Неужели вправду веришь, что он больше других достоин представлять народ в Сенате?

– У него

правильные взгляды. Отец против войны и хочет, чтобы жизнь стала лучше. Он сможет много добиться и, мне кажется, будет там на своем месте.

– Раз ты говоришь так, будто сама этому веришь, значит, сможешь добыть для папочки голоса, – пожала плечами Сильвия, наклоняясь ниже.

– Значит, больше никаких проблем?

– Никаких, – убеждала себя и ее Кей.

Она будет расхваливать отца, заставит людей поверить ему… и если наберет достаточно голосов, может, завоюет его любовь.

Приближались первичные выборы, и Кей с утра до вечера была занята на благотворительных деловых обедах, банкетах Молодежной коммерческой палаты и студенческих митингах не только в Чикаго, но и по всему штату. Она понимала, что пользовалась такой самостоятельностью лишь по просьбе мачехи, уговорившей Бэнкса держать падчерицу как можно дальше от нее. Александра желала выглядеть олицетворением настоящей верной жены политика, но вовсе не собиралась повсюду показываться с Кей. Конечно, Тони Бэнкс объяснил девушке, что она должна говорить с той частью избирателей, которые иначе пришли бы голосовать за Рэнделла Уайлера – молодыми людьми, этническими группами. Профессиональные писатели, готовившие речи Кей, никогда не забывали упомянуть о ее туземном происхождении, смешанной крови, используя девушку в качестве рупора антирасистских идей и призывов за равные права для национальных меньшинств и американских женщин.

Сначала Кей сильно нервничала, но постепенно привыкла, и выступления ее стали более отточенными. Вскоре она начала импровизировать. На встречах со студентами некоторых колледжей, где самыми наболевшими темами считались борьба за прекращение войны и против мобилизации, девушка прятала в карман приготовленную шпаргалку и начинала трогательно рассказывать о гробах, которые выгружали группами с военно-транспортного самолета, и необходимости кончать войну, чтобы Америка могла залечивать раны дома.

Узнав о том, что Кей отступила от выученного текста, Бэнкс начал распекать ее:

– Мы сотни раз проверяем эти проклятые речи, лишь бы убедиться, черт побери, что никто ничего не сможет исказить и использовать против нас! Будешь говорить, что в голову взбредет, Кей, и, если сморозишь глупость, нам придет конец. Такое на выборах бывает сплошь и рядом!

– Если считаете, что я мешаю, Тони, – ответила Кей, – тогда не стоит меня посылать.

К тому времени как произошел этот разговор, девушка уже прекрасно понимала, что Бэнкс не сможет обойтись без нее. Все больше избирателей, привлеченных известностью Кей, желало с ней встретиться. Газеты начали поручать репортерам взять у Кей интервью. Как и предвидел Бэнкс, ее история заинтересовала многих, и Кей все чаще начала появляться в телепрограммах новостей, а ее фото в газетах и журналах – не только из-за ее выступлений или происхождения, но еще и по причине внешности Кей.

Александре было невыносимо видеть, как падчерица быстро становится любимицей прессы. Но она, конечно, вряд ли смогла возражать против всего, что увеличивает шанс Рэнди попасть в Сенат. Он нуждался в любом преимуществе, поскольку основной соперник Пол Форрест уже пробыл два срока в Палате представителей. Огромное богатство и положение в обществе Уайлера восстановили против него большую часть населения Чикаго, принадлежащего к национальным меньшинствам и рабочим семьям. Первичные выборы должны были закончиться через несколько недель, и результаты были весьма неутешительными – Уайлер стоял ниже Форреста на несколько пунктов.