Очищение огнём
Шрифт:
Когда с этим этапом было покончено, она вышла из ванной комнаты и направилась в кухню. Во всей квартире не было ни одного зеркала, кроме того, что висело над раковиной в ванной комнате. Анна старалась лишний раз не напоминать себе об изъянах. Хватит того, как над ней издевались в подростковом возрасте.
Дети никогда не понимают людей, отличающихся от них. Только с возрастом приходит осознание,
Анна не виновата, что загорелся кинотеатр. В ее силах было принять боль, свою внешность, потерю матери и жить дальше. Как она и сделала. С большой трудностью, с тяжелым сердцем, с бременем одиночества, которое возложил на плечи ее папаша-идиот.
Когда мать погибла в пожаре, отец Анны начал пить. Водил в квартиру разных маргиналов. Дошел до того, что квартира превратилась в помойку. Вместе с этим отец поменял контингент общения. На смену маргиналам пришли откровенные ублюдки: зэки, наркоманы, воры.
В одну из посиделок отец Анны рассказал гостям, что у него в квартире остались серьги жены. Он не хотел их продавать, так как память. Жену он очень сильно любил. Чуть ли не боготворил. Так ему предложили заложить серьги, аргументируя это тем, что в любой момент он может забрать их обратно. Главное, вовремя заплатить. В ответ на это отец Анны разбушевался. Не прошло и минуты, как по его голове проехалась бутылка. Стекла разлетелись по квартире. Лишь у мужчины, который ударил отца, осталось в руке горлышко бутылки. Острые выпирающие основания бутылки смотрели на отца. Тот не успел ничего сказать, как мужчина воткнул ему стекло в горло.
За этим наблюдала Анна. Мужчина подошел к ней и спросил, где лежат серьги. Страх пеленой застилал глаза девочки. Анна указала на шкатулку, лежащую на прикроватном столике. Мужчина забрал ее себе и вышел из дома.
Когда Анна пришла в себя, она вызвала скорую помощь. Только врачи не успели вовремя. Отец уже истек кровью. Хоть это и было убийство, Анна винила во всем отца. Он довел себя до такой жизни. Именно из-за него девушка находилась на грани суицида. Из-за него она осталась одна. Без любви, без поддержки, без опоры. Разве что с квартирой. «И на том спасибо, папаша!»
***
Дима
– Нравится? – спросил Сизый.
– Мы из нее сделаем конфетку, – ответил Дима.
– Я уже нашел перекупщика. Он возьмет ее сразу, как мы закончим.
– Ты где ее откопал? – Дима ходил вокруг машины, осматривая каждый ее сантиметр.
– Во дворах между Артема и Конституции, – ответил Сизый.
– Она точно чистая? Никто не будет искать тачку?
– Голову даю, что она на хрен никому не нужна.
– Проверил бардачок? Документы лежат?
– Пусто. Только какие-то бумажки были. Я их сразу спалил.
– Точно документов не было?
– Димон, ты за кого меня принимаешь? Я тебе лох какой-то? Уже пятый год этим занимаюсь, – проговорил Сизый. – Если тебе не нравится возможность поднять бабла – можешь сваливать на хрен!
– Да все норм, Сизый. Ты чего кипиш наводишь?
– Ладно, у нас с тобой месяц на все про все. Будем с тобой ночами сидеть и приводить ласточку в порядок.
– Да мы за две недели управимся, – говорил Дима.
Парень открыл капот и посмотрел на мотор. Как бы внешне машина плохо ни выглядела, внутри она была упакована на максимум.
– Ни хрена себе! Да я золотую жилу откопал! – сказал Сизый, взглянув на мотор.
– Мороки меньше будет, – говорил Дима. – Точно она левая? Ее никто искать не будет?
– Если ты не пропиздишься, никто искать не будет! – грубо ответил Сизый.
– Ладно, – сказал Дима. – За работу.
Сизый закрыл гараж, включил свет и начал с отделки. Дима выступал в роли помощника. За каждую проданную машину Дима получал десять процентов, как и Славик. Они совершенно случайно нашли эту работу.
Конец ознакомительного фрагмента.