Очищение тьмой (сборник)
Шрифт:
С лязгом отворилась дверь, и в проеме возник мордатый санитар, движением пальца маня к себе Эдика. Последнюю фразу тот договаривал уже на ходу, углом рта:
– Отдыхай, береги силы. Понадобятся. Не будет сил – от уколов вполне можно «уснуть».
* * *
«Спи спокойно, дорогой товарищ…» Эта замогильная фраза, словно бы прописавшись в палате, неотступно сверлила воспаленный мозг. Здешние медики славились умением моментально отличить симулянта от законченного психа. А что там на самом деле за диагноз, мало кого интересовало. При желании психику обследуемых ничего не стоило изменить. А в отношении симулянтов методы применялись еще более жесткие.
Кронову ничего не хотелось. Упорно пытался слепить
Его оцепенение нарушили стоны слева. Стонал вернувшийся с укола Эдик. Он, скорее всего, был без сознания, и обитатели палаты старались неосторожным шумом не нарушить его спасительного забытья.
Слишком тонок матрац под исколотой множеством разнокалиберных игл спиной… Но есть моменты, когда этот матрац, этот блин провонявшей потом и мочой ваты превращается в орудие пытки. «Скатка»! И хотя в психушке не совершают марш-бросков с полной выкладкой, на «скатке» можно выложиться полностью.
Очнувшийся Эдик через силу повернулся к Кронову. Губы на сером, сморщенном лице прыгали от ненависти и бессильной злобы.
– Жил я, Саша, и не знал, как люди мучаются… Видал наших санитаров? Половина этих сытых скотов у кавказцев на ставке. Те платят за то, чтобы меня кончали, но не сразу. Мне еще маяться и маяться… Кладут, гады, на «скатку» лицом, ноги подтягивают сзади к спине – и киянками по пяткам! Я – боли не боюсь, но и я орал…
Не стал говорить парню Кронов, что его вопли слышны и через этаж от подвала, где обычно совершались экзекуции. Хотя, бывало, под настроение санитары баловались «скаткой» и прямо в палатах.
– Успокойся, Эдик, все пройдет. Отстанут. Не век же мордовать будут. Где еще быдло властью потешится. При чем тут кавказцы, кругом одни ваньки.
– Ну, конечно, ни при чем. Фантом больного сознания, – губы Эдика едва шевелились, слова выговаривал негромко, но отчетливо, будто отрезая одно от другого. – Ты телевизор смотришь? Заметил – все идет как надо, временны только трудности. Отчего только жрать нечего, если столько вокруг народных заступников? Вон, Карасева взять – ты его по телику, небось, видал, а я по жизни знаю. Этакий сладкопевец, оратор. Эх, сигаретку бы!..
– Лучше потерпи, пока утихомирятся, – слышишь, в коридоре топчутся. Твой Карасев, небось, «Мальборо» курит?
Эдик криво усмехнулся и охнул от боли.
– Насчет «Мальборо» это ты хватил. Если ему и лучше, чем нам, то ненамного. И «стенка» ему тоже светит. Запросто прислонят. Темный ты, Саша, тип. За прессой не следишь, Карасева не знаешь. Это же новый Адам Смит, экономист номер один.
– Зато ты у нас светлая личность – директор универмага!
– Коммерческий директор, Саша. Идиот, но коммерческий. Настоящий – он у себя в кабинете, в кожаном кресле, а тут того и гляди сам на барабан угодишь.
– Ну и хрен с ним, Эдик. Ты лучше про Карасева давай.
– Ты, конечно, лопух. Вся страна, чуть не весь мир знает, что Карасев сидит, а Саша в полном неведении. Ладно, и я не знал до поры до времени. Думал, самый умный, оказалось – есть и поумнее. А Карасев тоже в тюрьме. Про «Дело о ста миллиардах» слышал? Так вот, собирались они вывезти четыре миллиарда долларов – отконвертировать рубли. Оно, конечно, «деревянные» никому вроде бы и не нужны… Кроме иностранных строительных фирм, которые ведут у нас работы, покупают здесь материалы, зарплату рублями выплачивают. Желающие нашлись. В общем, дело сильное. Все зарубили уже на последнем этапе. Не знаю, кого там забыли подмазать: может Внешэкономбанк, может выше.
– Тут не подмазывать надо – в дело брать.
– Я этого и знать не хочу. В таких делах с тем, кто лишнее знает, особый расчет. Однако Карасев сидит. Когда его, такого интеллектуала, кабинетного ученого, брали – два «ствола» нашли. Про валюту и прочее не говорю. Ни «стволы», ни высокие связи, ни охрана, а точнее, дольщики в деле из Закавказья, не помогли. Эти отпетые, в тюрьму как домой идут. Года три, как в столице появились, а сейчас уже многие сферы контролируют. На таксистах они обожглись только поначалу. Перегнули палку – чересчур сильно прижали, начали «валить». Не надо было до «мокрого» доводить.
– Да, таксисты – тоже ребята дай Бог. Свои пятьсот в день вынимают.
– Вот и не стерпели, что какие-то пришлые их грабят. И пошло: везде, где увидят «черных», – выдают на всю катушку. Не до смерти, но кости трещали вовсю. Ну, а кого знали –
– За торгашей, вроде тебя – и безопаснее, и прибыльнее.
– Вот-вот, тем более, что такие бараны, как я, сами стричься бегут. Тут уж не до шерсти, была бы шкура цела. Послал меня как-то хозяин за товаром. Езжай, говорит, в белокаменную – весь импорт оттуда идет. Будто я и без него не знаю. На Карасева меня как-то нацеливал один мужичок – товарищ отца. Отец шесть из своих пятнадцати только еще отзвонил, но друзья не забывают. Ну, думаю, хоть Карасев сидит, так кавказцы-то его гуляют, и двинул в столицу, хвост распустивши: в двадцать пять лет – замдиректора солидного универмага, то-се да плюс полномочия… Я уже этим делом занимался, и хозяин ко мне – с полным доверием.
Прибыл, отыскал в центре столицы их малое предприятие, все честь по чести. Товар оказался, действительно, – экстра. Причем, не стоковый, а из фирменных магазинов. Договорились, что заберу контейнер – это на сорок миллионов. Для нашего города – жук начихал. За день разгребут, много – за два. А когда их главный, Вартан, открыл в офисе сейф, я просто поплыл, столько денег ни в кино, ни при инкассации видеть не приходилось. Долю мне назначили – миллион! Наличными! При том, что и от универмага кое-что бы отстегнулось за хороший товар. Конечно, по сравнению с миллионом – копейки. А главное – репутация фирмы. Личное состояние директора – четыре миллиарда, во дворе – «мерседес», «форд» и «БМВ»! А?.. Ну, я тем же вечером в поезд – и домой. Директор мне: «Отвечаешь за товар? Нам ведь кредит брать». А я только о своем. «Отвечаю! Все – класс!» Выдают мне бумаги, доверенность. В столицу я летел. По дороге миллион свой распределял, что куда. Вартан с машиной помочь обещал. Ну, и помог. Футболок и брюк в контейнере оказалось ровно двадцать пять тысяч штук. По тысяче шестьсот рубликов за единицу. Цену мы обсуждали, но как-то вскользь, и теперь он категорически заявил – ничего подобного. Дескать, и разговору не было. «Твои проблемы. Или даром хотел миллион отгрести?.. Тюрьма? Может, и тюрьма. Но за миллион. А мы тебя не бросим. Не подохнешь. А не хочешь – не бери. Только дай нам наши тридцать миллионов разницы. Нет, пардон, двадцать девять: один – твой… За неполученную прибыль надо отвечать. Кредит не дадут? Директор не подпишет? Уже подписал, кого ты „грузишь“! Сам же говорил, что он на неделю в командировку умотал – тебе, умнику, доверился. Сидеть ему с тобой на соседних нарах! Только ему бесплатно, а тебе за миллион. Мы слово держим. И „валить“ тебя никто не собирается. Ты нам живой нужен». Как же! Вартан на меня уже и внимания не обращает: похаживает по офису, комбинацию следующую прорабатывает. Сразу видно, это дело у них не первое. Дураков-то на его век хватит. Красуется: то зажигалкой золотой чиркнет, то «вальтер» в руках покрутит. «Именной», – хвастается. Бежать надо. Директора нет, а без него сработает их комбинация. Все бумаги подписаны, а они, я слышал, еще подослать кого-то в универмаг собираются. Если главбух в сомнение впадет – подмазать, ускорить. Сунут ей что-то, чтоб не суетилась. Меня эта кошелка дряхлая ненавидела. За то, что молодой, а из ранних. В общем, решился. Выхватил «вальтер» из кармана у Вартана, когда он меня из офиса провожал. Нагло вел, не боялся за спину отпустить. Остальные еще только собирались – сейф, комнаты запирали. Я его и трогать не хотел, знал, что по гроб жизни не отмажусь. Но он и глазом не моргнул, гад, и прямо на меня катит. Надо было подождать чуток, пока подальше отойдем, да как ждать – машина рядом, втолкнут, и не пикнешь. Идет он на меня, лапищей волосатой поигрывает. Другая за спиной где-то, и – глядь – со вторым стволом выныривает. Я выстрелил – он сразу и рухнул. Бросил я к чертям «вальтер», перескочил через Вартана и давай Бог ноги. Пока они вокзалы перекрывали, я – на переговорный пункт, за угол, чтоб далеко не бегать. Позвонил к себе в универмаг – контракт и застопорили. Вовремя. По крайней мере, хоть не мафии досталось…
– Ты думаешь?
– Посмотрел бы я на тебя на моем месте. Так вот, на вокзал я и соваться не стал, от телеграфа за угол – и в Управу, сдаваться. Чин чином, под протокол, чтобы втихаря не выдали… за наличные.
– Ты и впрямь решил, что твой Вартан – и царь, и бог. Да кто с ними из людей в чинах связываться станет?
– Фамилий не знаю, врать не буду. Но держали в тюрьме «на тройниках», как положено. Однако не успел оглянуться – перевод в психушку, кругом санитарские морды со «скатками». Контроля никакого! В любую минуту может случиться…