Очищение. Том 1. Организм. Психика. Тело. Сознание
Шрифт:
Честное слово, наши философы все-таки проще и понятнее. А что касается глубины, то прочитайте еще несколько мнений Подороги и решите сами.
«Почему мне нравится анатомический атлас? Потому что по нему я узнаю географию тела Бога, поскольку мое тело дано, только когда оно как-то относится к Телу, телу универсальному, копируемому, и в этом случае я сумею, если захочу, описать строение всех тел, которые обладают знаком существования» (Там же, с. 179).
«И последнее – чтобы прервать этот нескончаемый, как приступ заикания, список – есть, существует “мое тело”, из которого я говорю, пишу, где боюсь боли и никогда не умираю, которым я вижу другие тела и
Я не могу увидеть себя в собственном теле, не могу понять, как я размещаюсь в самом себе, и почему одно мое Я называют “телом”, а другое – “душой”» (Там же, с. 180).
Интеллигент – понимающий, по выражению другого русского философа Владимира Бибихина. Интеллигент должен понять западного философа и принести его в Россию, русским читателям. А западный философ, как капризный ребенок, занят тем, что обижается и топает ножкой: нет, вам меня не понять!
Как бы мне хотелось, чтобы Подорога поменьше тратил жизнь на погоню за сумеречными смыслами французов, а сел и написал собственную философию тела. Возможно, тогда мне удалось бы понять, что доступно в нем очищению. И даже если философия тела в этом деле никогда не будет помощником, очищение можно и опустить, лишь бы это вело к самопознанию.
Слой 4. Пробуждающаяся телесная наука
Наука ни плоха, ни хороша. Она такая, какой ее делаем мы. Она дает нам лишь возможности, а мы делаем свой выбор. Как говорится, неча на зеркало пенять… Иными словами, если появляются другие ученые, – ученые, озабоченные не тем, как делать Науку, а, скажем, просто хотящие разобраться в чем-то, что кажется сложным, – Наука тут же поменяется. Единственное, что есть у нее своего, – это заботливость. Злой и кровожадной делаем ее мы.
Глава 1. Психология телесности Тхостова
Недавно вышла книга Александра Тхостова «Психология телесности».
Я считаю, что это первая ласточка иного выбора – начало новой науки о теле. По крайней мере, нового направления в психологии. Что есть в этой книге?
Самое малое, – а это уже основание для движения дальше, – четкое и определенное описание дел в изучении телесности и постановка задачи о необходимости создать психологию телесности. Расскажу по порядку.
Все знают, что тело есть. Некоторые, как Медицина, например, его даже лечат. О теле кричат философы, кричат прикладники, вроде психоаналитиков, – только психологи хранят целомудренную девственную клятву никогда не говорить о теле! Тело для психолога выражается в его нервной системе – это верх допустимой телесности. Все остальное просто бесстыдство!
«Если в современной философии тело понимается как “решающий момент в генезисе объективного мира” (Мерло-Понти), а в современном психоанализе оно представляет собой первичную, “ядерную” форму существования субъекта, то для психологии его как бы не существует.
Не существует не только в том смысле, что современная психология остается в значительной степени бесполой, но и в том, что если попытаться на основании психологических публикаций создать некий схематический образ человека, учитывая внимание, уделенное отдельным областям физического тела, то мы получим “гомункулуса”, состоящего из огромного мозга, не очень больших половых органов и еще, может быть, лица.
Не существует и никакой собственно психологической концепции
Мое наблюдение над Психологией позволяет добавить к образу, созданному Тхостовым, разве что то, что этот гомункулус из половых органов и мозга с лицом, подвешен на ниточках препарированной нервной системы, а на месте рук у него висит лозунг: классики марксизма-ленинизма уверяли, что это очень важно и когда-то было нужно обезьяне, чтобы трудиться орудиями…
Постановку задачи, которую ставит перед собой и психологией Тхостов, я хочу привести целиком:
«Решение этой проблемы весьма актуально и в практическом смысле. Игнорирование наукой какого-либо феномена еще не означает его отмены, и он заставляет с собой считаться, проявляясь зачастую в патологической форме.
“Бестелесная” психология и педагогика упускают целые пласты важнейшей реальности человеческого существования, сталкиваясь с ней лишь в форме “ущербности”, искаженного развития или патологии, а “организменная” медицина демонстрирует свою нарастающую дегуманизацию, кризис доверия, беспомощность теоретического понимания и лечения расстройств, патогенез которых выходит за рамки физиологических изменений.
Актуальность этой проблемы усиливается с ростом числа психосоматических заболеваний, неврозов, трудностями проведения эффективной реабилитации, с расширением парамедицинской альтернативной практики. По мнению экспертов Всемирной Организации здравоохранения, одной из самых важных медицинских проблем ближайших десятилетий будет невозможность эффективного лечения большого числа больных, обращающихся в учреждения медико-санитарной помощи с постоянными жалобами, которые трудно соотнести с тем или иным органическим поражением» (Там же, с. 6).
Далее Тхостов дает «историю болезни». Вначале было понято, что тело есть механизм, потом родилась Психология. Что из этого следует? Прелюбопытнейшие вещи. Я много ругался в предыдущих главах на Механическую Физиологию, мнящую себя ньютоновской Механикой Наук о человеке, и на использование «бритвы Оккама» Наукой для того, чтобы исключить из рассмотрения все, что она считает лишним. К чему это привело, пишет и Тхостов, используя цитату из П. Д. Тищенко.
«Кроме “экономии мышления”, онтологическое исключение субъекта (то есть живого существа – АШ) из научного исследования обусловлено еще и тем, что объективизм принципиально не может разрешить субъекту какой-либо активности. <…> То, что исследуется, не может рассматриваться в качестве причины самого себя (субъекта). Иными словами, любое событие, происходящее с объектом, должно рассматриваться как обусловленное внешней причиной.
Без действия внешних причин объект должен находиться в “покое” или “равномерном прямолинейном движении”. Этот чисто механический принцип “инерции” универсально действует в любом научном исследовании – физическом, химическом, биологическом, психологическом, социологическом и т. д.» (Там же, с. 10).
А далее у Тищенко и Тхостова идет объяснение, которое я хочу выделить, потому что это, так сказать, «психологический механизм», вмонтированный в голову любого естественника. Я бы даже сказал, который он должен имплантировать себе, словно в фантастическом фильме, чтобы стать одним из «наших». Именно его наличие объясняет, почему естественнонаучное мировоззрение столь живуче.