Очищение
Шрифт:
— Но знаешь, придётся вызвать шефа? — заметил Джарвис.
— Да знаю я! — сердито огрызнулась Мартинес.
В Милуоки страшно перепуганная Кики, у которой сердце ушло в пятки, когда она вставала, чтобы пожать руку Локхарта, проговорила:
— Да, я знаю, кто ты.
Кот в защитных брюках и рубашке с короткими рукавами, невозмутимый и спокойный, улыбался ей. Кики понимала, что он вскоре будет убит, и вина за это предательство ляжет на неё. Она смогла удержаться, чтобы не дёрнуться и не вцепиться в небольшой шарик на её левой руке чуть ниже подмышки и не рвануть его.
— Я раз видела
— Не называй меня «сэр». Я не офицер, просто доброволец, как и ты, рядовой, — усмехнулся Кошкин Глаз. — Можешь называть меня Кот. Как все.
— Что это у тебя за оружие? — с любопытством спросила Кики. — Выглядит как что-то из «Звёздных войн».
— «Барретт M82», винтовка калибра 12,7 мм, — ответил Локхарт. — Обычно я таскаю винтовку «М-21», которая намного легче, но сегодня надо будет сделать сложный выстрел, и мне нужна гораздо большая дальность и ударная мощь.
— У нас сегодня действительно особенная поездка, Джоди, — пояснил Уинго. — В районе будет три машины, десять добровольцев в ударной группе, и многое другое, чтобы поддержать нас и вмешаться при необходимости. Мы позвонили тебе, потому что нужна команда «мальчик — девочка» для наблюдения с переднего сиденья в главной машине, с Котом в ней. Просто мы обо всём узнали сутки назад, и пришлось состряпать этот план на скорую руку.
— Похоже, эта тайная фажная перфона Эллиота больше не такой уж чёртоф фекрет, — хмыкнул Джарвис в помещении операционного центра.
Мартинес поговорила по телефону с шефом Хирш.
— Да, мэм, всё точно. Похоже, они нацелились на нашего важного гостя.
— Помни, что я тебе говорила, — прорычала Хирш. — Мы выдвигаемся и сейчас же уничтожаем этого расистского ублюдка!
— Есть, мэм. Нужно уведомить спецагента Вайнштейна?
— Никакого Вайнштейна! — заорала Хирш. — Он не отберёт Локхарта у меня, как ту шиксу. Ублюдок Кот — мой! Я хочу выделить тебе две группы быстрого реагирования, а если Вайнштейн начнёт спрашивать, ему — ни слова! И задержись на выезде из Центра перед погоней, пока я не возьму бронежилет и не проверю своё оружие! Я еду с вами!
Мартинес отключилась.
— Вайнштейна по боку, а шеф едет с нами, — сказала она Джарвису.
— А, ну прекрафно, профто охрененно замечательно! — с недовольством выдал Джарвис. — Теперь эти беляки будут фтреляют в наф, а мы должны бефпокоиться о толстой жаднице шефа!
А в Милуоки Уинго вручил Кики короткий револьвер из воронёной стали калибра 9 мм с устройством быстрого заряжания на шесть дополнительных патронов.
— Это только для порядка. Ты вообще не должна стрелять, сосредоточься на вождении, — сказал Уинго, заводя её в большой пригородный гараж. Внутри стоял большой тёмно-бордовый внедорожник.
— Вот твои колёса для нынешней «щекотки».
— «Кадиллак эскалейд»! — одобрила Кики. — У армии очень крутые лошадки.
— Это было спецзадание нашему снабженцу, только для особых задач вроде этой, когда парни и девочки действительно хотят ехать первым классом. Бронированные двери и корпус, специальный форсированный двигатель, даже с нитроинжектором, если будет надо обогнать кого-нибудь.
Уинго посмотрел на часы.
— Пора ехать. Мы направляемся в центр города, а это долгий путь. Нужно быть на месте к полудню, значит, движение будет плотным, толкучка в обеденный перерыв, а также много заторов из-за этого спецмероприятия. Нам в Уотерфронт Парк. Цель будет там. Мы так думаем. Надеемся.
Он открыл заднюю часть внедорожника, где сиденья были сложены. Достал автомат «АК-47» со сложенным прикладом и вставил двойной магазин с двумя большими рожками, соединёнными липкой лентой в обратном порядке, что давало немедленный доступ ко второму магазину. На плечо Уинго повесил сумку с запасными магазинами, а на поясе у него Кики заметила несколько ручных гранат.
— Похоже, сегодня ты идёшь на медведя, а? — заметила Кики.
— Большая игра, — кивнул Уинго.
Последний ряд сидений «эскалейда» был сложен, Локхарт устроился в конце машины и вытянулся, положив длинную снайперку калибра 12,7 мм рядом с собой.
— Мы едем впереди, Кот прячется сзади. По пути подхватим две другие машины. Надень вот это, — и протянул ей синюю бейсболку «Соникс» и пару облегающих солнцезащитных очков.
— Тебе нужно немного маскировки на случай, если кто-нибудь запомнит тебя за рулём. И вот ещё рубашка, если нам придётся удирать. Пока не надевай её. Твоя майка подходит для такого хорошего весеннего дня, и люди ожидают видеть обычную одежду, но позже, когда мы будем линять, тебе захочется чем-нибудь прикрыть свои татушки.
Сам Уинго надел чёрную ковбойскую шляпу и янтарные очки от солнца.
— Ты не поверишь, как головные уборы и тёмные очки делают неузнаваемым лица и мешают случайному узнаванию.
— Да, если бы только мы оба могли хоть что-нибудь сделать с этими чёртовыми татуировками, — сухо заметила Кики.
— Ошибки неразумной юности, — пожал плечами Уинго. — Мы советуем молодёжи, которую привлекаем к нашему делу, никогда не делать их. Ну, погнали. Поговорим обо всём на ходу. Въезжай в город по Маклафлин, а потом пересеки реку на Пауэлл бульвар. Нам нужно попасть в Перл, но зайти с запада. Подберём две наши сопровождающих машины где-нибудь за рекой на Пауэлл.
На пути в Портленд Кот ввёл их в курс дела.
— Если повезёт, Джоди, это станет историческим выстрелом, — говорил он с места, где лежал на ковровой поверхности задних кресел внедорожника. — В Портленд прибывает с визитом большой «пиджак» из Вашингтона. Сам вице-президент Соединённых Штатов.
— И ты собираешься снять его? — поражённо прошептала Кики. — Боже мой!
— Если смогу. Штука в том, что люди Оскара только вчера узнали, что этот визит вообще состоится. Подробности неизвестны, но мы знаем, что он неожиданно заявится на празднование Дня Земли в Уотерфронт Парк. Намерен толкнуть маленькую зажигательную речь о счастье сохранения окружающей среды, чудесах расового разнообразия и мультикультурализма, обо всех цветах радуги — обычный трёп. Я никогда не понимал, почему, чёрт возьми, белые должны спасать природу, раз миллиарды нечисти могут её загаживать. В белых людях удивляет одно: мы единственные, кому, похоже, в самом деле не наплевать на природу.