Очищение
Шрифт:
Девушка, все это время наблюдавшая за расправой над своим обидчиком, уже не пыталась встать. Не взирая на острую боль, она старалась не издавать ни звука, надеясь, что о ее существовании забудут.
Незнакомец, упершись ногой в неподвижное тело насильника, обеими руками ухватился за рукоять ножа и вытащил его из черепа. Несколько секунд он, словно любуясь, неподвижно смотрел на труп поверженного врага. Выйдя из ступора, он медленно повернул голову в сторону затаившейся девушки. От ужаса она истошно закричала. Незнакомец в доли секунды оказался перед ней и, впившись в ее горло рукой, прервал крик.
– Тебе же говорили не открывать рот. – Незнакомец растянулся в жуткой улыбке, оскалив зубы. Глаза его были пусты и безжизненны. Он ухватил её за палец и с хрустом вывернул его в обратную сторону, переломав кость, словно тонкую веточку. Несчастная машинально закричала,
Глава 8
Олег, придя домой, так и не смог уснуть. Бессонница мучала его уже неделю и становилась невыносимой пыткой. В отчаянии он выпил бутылку водки, чуть ли не залпом, и отрубился. Сны, как обычно, были причудливыми и антропоморфными. В шесть утра его разбудил звонок. Олег, не открывая глаз, нащупал телефон, всегда лежащий рядом на кровати.
– Олег, у нас снова жмуры. Тут такое… – Следователь был не на шутку напуган.
– Где? – В горле пересохло, и Олег, сквозь слипшиеся губы, с трудом мог разговаривать.
– Толстого, два. За домами есть гаражи. Давай сюда быстрее. За нашим криминалистом я уже послал.
– Дай мне двадцать минут, и буду на месте…
– Поспеши.
Олег медленно поднялся с кровати. Боль колокольным звоном ударила в голову, и в глазах потемнело. Оперативник с силой сдавил голову, словно пытался собрать ее воедино. По прошествии пары секунд, в глазах прояснилось, и боль стала не такой адской. Не отпуская голову, он медленно встал с кровати, тут же почувствовал приступ нестерпимой тошноты, ком подвалил к горлу. Зажав рот рукой, Олег, спотыкаясь, бросился в туалет и чудом успел. Упав на колени, он склонился перед унитазом и его тут же вырвало.
– Опять паленая. – Прошипел он сквозь зубы. Ненавидя в этот момент и себя и эту жалкую однушку, и весь гребаный мир, окружавший его. Примерно минут через пять он все же смог пересилить тошноту и медленно поднялся на ноги. Оперативник поплелся назад к кровати и, борясь с диким желанием вновь свалиться на нее, начал ленно одеваться. Вся одежда пропахла табачным дымом и отвратным ароматом улиц, от чего приступы тошноты накатывали снова и снова. Он сдержался. Сделав пару шагов, почувствовал, как желудок свернулся в плотный комок и отдал острой болью в каждую клетку тела. Но и это он стерпел. Мысленно подбадривая себя, Олег, покинул свою конуру, оставив позади затхлый воздух, пропитанный спиртовой вонью. Опершись лбом в дверь, парень лишь с пятого раза попал в замочную скважину. Он был все еще дико пьян, и каждое движение давалось ему с титанической сложностью.
– Доброе утро, Олег. – Голос за спиной хоть был и тих, острием бритвы ударил по слуху, пульсирующая боль заполнила всю голову.
– Если оно доброе, – невнятно прошептал Олег, поворачиваясь в направлении голоса. Перед ним стояла пожилая женщина:
– Каждое утро должно быть добрым, сосед, иначе для чего нам жить? – Старушка широко и добро улыбнулась.
– Вы как всегда правы, Антонина Васильевна. – Олег фальшиво улыбнулся. Соседке давно уже диагностировали неизлечимую форму рака, о чем она с каким-то воодушевлением известила каждого соседа на лестничной площадке. Олег всегда удивлялся ее жизнерадостности и внутренней силе, даже в чем-то завидовал такому стержню, но сейчас, кроме раздражения и приступов невыносимой головной боли, нежданный собеседник ничего не вызывал. Он молча поклонился и поплелся к лифту, зная, что, еще пара слов произнесенных собеседником, возымеет эффект взорвавшейся атомной бомбы в его голове. Старушка бодро пошагала за ним и хранила молчание вплоть до того момента, как они оказались в лифте.
– Ух и перегар от тебя, Олег, бросал бы ты. Вот муж мой от водки помер, помнишь?
Олег лишь одобрительно помычал в ответ, размышляя о том, чем он заслужил такое мучение.
– А вы, молодые, не хотите учиться на ошибках старшего поколения… Эх ты, Олег, такой хороший мальчик! Жениться тебе надо! Жениться! – Все не унималась старушка.
Голова раскалывалась от каждого слова, и Олег уже всем сердцем ненавидел своего мучителя. Наконец послышался легкий свист, ознаменовавший долгожданное прибытие на первый этаж. Лифт легонько трухнуло, от чего Олег почувствовал каждый внутренний орган. Как только двери открылись, он тут же ломанулся к спасению. Холодный, влажный воздух ударил в лицо, моментально облегчив страдания. Рука рефлекторно потянулась к карману за сигаретами, но Олег одернул себя – такого удара его организм сейчас бы не вынес. Забравшись в машину, он мельком увидел свое лицо в салонном зеркале
– Что там у нас? – Оперативник вывел из ступора своего коллегу, от чего тот чуть было не проглотил сигарету.
Следователь мельком взглянул на Олега и снова отвел глаза, заполнив легкие едким дымом и наконец заговорил, извергая дым, словно средневековый дракон:
– Знаешь, Олег… Мы многое с тобой повидали… Помнишь того педофила? Который прямо в подъезде пацана пытался растлить? Как его соседи тогда изувечили?
– Помню, конечно… такое тяжело забыть… – Олег был в замешательстве, он никогда не видел, что бы стальные нервы следователя хоть однажды давали слабину.
– Я тогда тебе сказал, что такой жестокости никогда не видел. В той скотине, под слоем гематом и крови, человека можно было с трудом узнать… Знаешь, мне его жаль было тогда… Всем нутром понимаешь, что за мразь перед тобой, но инстинктивно жалеешь, зная, что нельзя так мучить кого-то живого…
– Вот сейчас ты меня пугаешь, к чему ты ведешь-то? – От такого состояния коллеги, Олег уже протрезвел.
– К тому, что все это детский лепет, по сравнению с тем, что сейчас там за гаражами. – Виктор в упор уставился на Олега и рукой указал за угол.
– У тебя сигарета истлела уже…
Следователь, не выбрасывая сигареты, поднес руку к лицу и с маниакальной концентрацией начал рассматривать догорающий окурок. На пальцах, от ожога, уже начали образовываться мелкие пузырьки. Он разжал пальцы и окурок медленно соскользнул, боли не было:
– Пойдем. – Виктор зазывающе махнул рукой и пошел к проходу в гаражи.
Фантазия Олега, разбушевавшись, рисовала жуткие картины, большей частью видимые им в зарубежных фильмах ужасов, но увиденное оказалось страшнее. Еще на подходе в нос ударил тошнотворный, сладковатый с металлическими нотками запах крови. Олег сразу признал его, когда-то в глубоком детстве, он жил не далеко от скотобойни, и эта вонь запомнилась ему на всю жизнь. Завернув за угол, Олег увидел, что небольшой пяточек, где летом местные, прячась от жары, собирались поиграть в домино и просто поболтать, был обагрен кровью. Земля, превратившаяся в кашу из почвы и крови, с чавкающим звуком налипала на обувь, казалось, что её монотонно и скрупулёзно пропитали красным, стараясь не пропустить ни единой травинки или камешка. Тел, как таковых, не было. Куски плоти лишь очертаниями напоминали человека: тела были превращены в подобие решета. Обе жертвы были уложены рядом друг с другом, словно женатая пара, спящая в постели, мужчина был обезглавлен, а у женщины была отсечена рука чуть пониже локтя. На побеленной и уже порядком осыпавшейся стене одного из гаражей, красовалось выведенное кровью: «НЕ ТОТ, ЗНАЧИТ БУДЕТ БОЛЬШЕ» Рядом лежала женская рука, служившая извергу импровизированной кистью. Олег аккуратно шагал, стараясь не наступить на разбросанные всюду останки: то и дело можно было заметить отрезанные пальцы, кусочки мяса, не поддающиеся опознанию – здесь словно побывал разъяренный голодный хищник. С трудом верилось, что подобное может сотворить человек. Но больше всего в его память врезались два мешочка кожи, аккуратно сложенные поодаль от трупов, и лишь по волосам он смог понять, что некогда это были лица убитых. Зверь скальпировал своих жертв.
Его товарищи сбились в небольшую стайку и редко перекидывались обрывками фраз, стараясь не смотреть в сторону бойни. Олег не стал здороваться, это было не уместно. Виктор, остановившись поодаль от всех, снова нервно закурил. Мельком посмотрев в их лица, Олег увидел застывшую мину страха и стеклянные глаза, сейчас гримаса ужаса сделала их похожими, словно братьев-близнецов. Оперативник подметил, что испуг сделал его некогда буйных и дерзких товарищей, кроткими словно овечки. Лишь Диана, каким-то чудом, сохранившая хладнокровие, по крайне мере ему так показалось, внимательно осматривала нечто на земле, сидя на корточках, спиной к остальным. Медленно и бесшумно он подошел к ней: