Очищение
Шрифт:
— Это поможет, выпей.
Та лишь посмотрела на стакан, но не прикоснулась к нему, к тому же на край стакана села муха. Брови Зары дернулись, из-под коротко стриженой шевелюры навострились уши.
— Мне надо уходить, — шепнула она. — Чтобы они не сделали вам ничего плохого.
Алиде медленно приблизила стакан к губам, сделала большой глоток, попыталась выпить все до конца, но не смогла. В горле будто застрял ком. Она поставила стакан на стол. Под столом появился паук, живущий в полу. Алиде была почти уверена, что девушка ошибается, но как ей объяснить, что деревенские парни приходят к ней во двор безобразничать. Захочет еще узнать, почему, зачем, когда и бог знает что еще, но Алиде не намеревалась разъяснять что бы то ни было совсем чужому человеку, да и знакомым ничего не объясняла.
Зара потуже затянула платок, зачерпнула полную кружку из ведра с водой и прополоскала рот, выплюнула воду в помойное ведро, взглянула на свое отражение в зеркальной дверце
Вокруг повисла сумрачная тишина. Тьма сгущалась. Зара сделала несколько шагов и осталась стоять в желтом свете дворового фонаря. Стрекотали цикады, лаяли соседские собаки. Осень благоухала. Белые стволы берез просвечивали сквозь темноту ночи. Ворота были закрыты, спокойные поля отдыхали за железными глазницами проволочного забора. Зара втянула воздух всей грудью, и в легких закололо. К счастью, она ошиблась. Ни Паши, ни Лаврентия, ни черной машины. От облегчения ноги ослабли, она осела на крыльцо, подняла лицо к небу. Вон там, наверное, Большая Медведица. Та самая, которая видна и в небе Владика, хотя здесь она немного другая. С этого самого двора бабушка смотрела на Медведицу, когда была молодой, на эту самую Медведицу, стояла на этом самом месте, перед этим самым домом, у этого самого валуна, ее бабушка.
Эти же самые березы были перед ее глазами. И тот же ветерок обвевал щеки и трепетал в листве берез. Бабушка сидела на той же кухне, где она только что сидела, просыпалась в той же комнате, в которой она проснулась утром, пила воду из того же колодца, выходила во двор из той же двери. Ноги бабушки оставляли след на этой земле, отсюда она ходила в церковь, и в том самом хлеву ее корова опускала голову в кормушку. Трава, щекотавшая ноги Зары, — как прикосновение бабушкиной руки, а ветерок в листве яблонь — будто шепот бабушки. Заре показалось, что она смотрит на Медведицу глазами бабушки, и когда она опустила взгляд, ей почудилось, что у нее бабушкино молодое тело, и та велела Заре вернуться в дом и раскапывать историю, которую от нее утаили. Зара ощупала карман. Фотография была на месте.
После ухода девушки Алиде сразу захлопнула и заперла дверь, пошла и села на свое место за кухонным столом, выдвинула прикрытый клеенчатой скатертью ящик настолько, чтобы можно было вытащить спрятанный там пистолет. Она положила его туда вскоре после того, как осталась вдовой. Со двора не доносилось ни звука.
Может, девица ушла восвояси. Алиде подождала минуту-две. Пять. Часы тикали, ветер шумел, обои шуршали, холодильник гудел, в углу скреблась мышь, сырой воздух разъедал кровлю, крытую дранкой. После того, как прошло десять минут, раздались стук в дверь и тихий оклик. Это был голос девушки, она просила открыть дверь, говоря, что больше никого здесь нет, она одна. Алиде не пошевелилась. Откуда ей знать, правда ли это? Может, муж девицы прячется за ее спиной? Может, ему удалось выяснить с ней отношения так, что не пришлось повышать голоса. Алиде встала, открыла дверцу кладовки, сообщавшейся с хлевом, прошла мимо опустевших корыт и кормушек к большой двойной двери и осторожно приоткрыла одну половину. Во дворе никого не было. Она открыла дверь пошире и увидела, что девушка стоит одна на крыльце. Она вернулась на кухню и впустила девушку в дом.
В атмосфере комнаты почувствовалось облегчение. Спина девушки распрямилась, она дышала спокойно и глубоко. Отчего девушка так долго пробыла во дворе, если там не оказалось ее мужа? Зара повторила, что во дворе никого не было. Алиде налила ей чашку свежезаваренного травяного чая и завела беседу о возможностях раздобыть чай, решив увести мысли девушки как можно дальше от камней и окна. В наши дни все же можно достать чай. Зара кивнула в ответ. Но еще совсем недавно было трудновато. Зара снова кивнула. Хотя и можно было его заменить малиной, мятой и прочим, в деревне такого добра хватает. Болтая о всякой всячине, Алиде догадывалась, что девушка все равно начнет расспрашивать о хулиганах, и так как она сейчас успокоилась, то не поверит в ее выдумки о кабане. В какой же момент голова ее ослабла, что она может даже соврать что-нибудь про шум за окном?
Страх улетучился, но Алиде все еще чувствовала его запах, он потянул холодом по ногам из расщелины пола, где до поры до времени затаился. Алиде не боялась хулиганов и не поняла, почему ужас, испытываемый девицей, не исчез в тот же миг, как она впорхнула внутрь, принеся с собой успокаивающий аромат трав. Вдруг ей почудилось, что она слышит, как луна совершает движение по небу. Понимая, что это абсолютно безумная фантазия, она схватила чашку и так сжала осколок ее ручки, что побелели костяшки пальцев.
Зара пила травяной чай и глядела на Алиде. Но не так, как раньше, а немного иначе. Алиде чувствовала это, хотя не смотрела в ее сторону и продолжала сетовать на последствия запрета на спиртное, который ввел Горби. Она вспоминала, как из чая делали замечательный напиток, большое
— С помощью этого напитка кровяное давление нормализуется, — пояснила она.
— Тибла, — вставила девушка.
— Что?
— Тибла.
— Я что-то теперь совсем не понимаю Зару.
Девушка сказала, что на двери Алиде написано «Тибла» и «Рюсся» [5] . И «Магадан».
Это было открытием для Алиде.
— Игры мальчишек, — мгновенно отреагировала она, но это объяснение, кажется, не прошло. Алиде попыталась снова, вспоминая, что когда была молодой и стирала белье на берегу, стуча вальком, мальчишки кидали ей в спину камни. Они называли это игрой в привидения, и она их ужасно забавляла.
5
Презрительное название русских.
Девушка не слушала, только спросила, не из России ли она родом?
— Что? Нет-нет.
По мнению девушки, это можно легко вообразить, так как на ее двери написано «Тибла» и «Магадан». А может, Алиде бывала в Сибири?
— Нет!
— Почему же тогда на вашей двери написано «Магадан»?
— Откуда я знаю! А когда в мальчишеских играх был какой-то смысл?
— Как же у вас нет собаки? У всех других они есть.
Вообще-то у Алиде была собака, Хису, но она сдохла. Хотя Алиде почти уверена, что Хису отравили, как и куриц, всех пятерых, а потом сгорела баня, но этого она девушке не расскажет, а также того, что она все еще слышит стук лап Хису и квохтание наседок, как невыносимо сознавать, что в доме некого больше кормить, кроме мух. Алиде никогда не жила в подворье, где хлев пустует. К этому просто невозможно привыкнуть. Она хотела было повернуть разговор на Пашу, но это ей не удалось. У девушки было столько вопросов и они выражали удивление: неужели дочь Алиде не обеспокоена тем, что ее мать в деревне живет одна, без собаки?
— Я не хочу волновать ее пустяками.
— Но…
Алиде поднялась и, гремя эмалированным ведром, пошла за водой, ведерная дужка громко звякала. Голову она держала прямо, желая показать, что на улице ей ничто не угрожает и что из ночной тьмы на нее не глянут чужие глаза. И спина ее не будет вздрагивать во мраке двора.
1991, Западная Виру
ЗА КАМНЯМИ ПОСЛЕДУЮТ ПЕСНИ
Первый каменный град полетел в окно ясной майской ночью. Лай Хису успел разбудить ее. Алиде повернулась на бок, спиной к полю, солома в матрасе зашуршала. Из-за пары камней она не будет напрягаться и не встанет с кровати. После того как пробарабанил второй каменный заряд, в ней проснулось чувство превосходства. Неужели они воображают, что можно напугать ее простыми камешками?! Это ее-то. Нашли кого пугать! Это же смешно. Не то оружие выбрали. Ночью она поднимется с постели, только если сквозь ограду въедут танки, но только не из-за проделок этого мелкого хулиганья. Как знать, все возможно, но войны ей не хотелось, лишь бы только не вспыхнула война, больше не выдержать, лучше умереть сразу. Она знала, что многим приходила на ум эта мысль и они держат дома все необходимое на черный день: спички, свечи, батарейки, которых всегда мало. И в каждом втором доме на кухне полно сухарей. Надо бы и ей наготовить их побольше и раздобыть батарейки, которых у нее всего ничего. На случай, если все-таки вспыхнет война и русские победят, а это неизбежно. Тогда у нее не будет особой беды, у старой «красной» бабушки. И все же не надо войны, только бы не было больше войны. Алиде бодрствовала, прислушиваясь к ворчанию собаки, и когда та немного успокоилась, стала ждать утра и приготовилась варить кофе. Нет, из-за них она не собирается вставать посреди ночи. Зря надеются! Она не уедет с этого места, хотя и хлев опустел, и она одна в доме, — никуда не поедет, даже к Талви в Финляндию. Это ее родной дом, приобретенный дорогой ценой, и небольшая банда метателей камней не сможет прогнать ее прочь. Она и прежде не уезжала и теперь никуда не поедет, хоть умри. Подожгите хотя бы весь дом, она будет сидеть на своем стуле в кухне и пить свой домашний, приправленный медом кофе. Она даже вынесла бы тазик с домашними булочками, поставила бы у края калитки, чтоб не сгорели, а потом все-таки вернулась бы обратно в дом, даже если бы запылала кровля. И чем быстрее, тем лучше. И вдруг ей почудилось, будто зажурчал прозрачный весенний ручей. Пусть бы они это сделали. Подожгли весь дом. Хозяйка пустого хлева этого уже не боится. Она готова к последнему шагу, это подходящая минута. Пускай все сгорит! Рот ее пересох от жажды, она облизала губы, слезла с кровати, пошла к окну, открыла его, так что стекло зазвенело и крикнула: