Очкарик
Шрифт:
— Лучше тогда не его сюда звать, — хихикает моя собеседница. — А то неудобно получится: он же думает, что мы его не видим. Лучше пошли мы с тобой на тот двор, где пловом кормят?
— О, тут и плов сегодня дают?! — оживляюсь.
Мой пустой живот в этот момент издаёт красноречивую руладу.
— Жена Асыла успела с утра приготовить; до того, как они рассорились, — утвердительно опускает веки орчанка. — Ты разве запаха не чувствуешь? Именно пловом же пахнет, его ни с чем не перепутаешь. Кстати, богатый караван-сарай: углём топят, не
— Вот вы сейчас мне это и расскажете, — раздаются хмурые слова владельца заведения именно с того места, на которое Асем указывала только что.
— Могу только позавидовать твоей способности видеть сквозь заборы и стены, — говорю ей в спину, поднимаясь следом за ней.
— Только расположимся мы в открытой беседке, вон там, — уверенно ведет нас в самый центр караван-сарая Асыл, будто бы ничего и не было.
— Самая середина постоялого двора же? Может, лучше наоборот, сядем где-то с краю?
— Как раз именно потому, что середина, нашего разговора никто и не разберет, — поясняет Асем, поскольку орк мои слова просто игнорирует. — Это хозяйское место в каждом постоялом дворе. Оно, с одной стороны, в центре; и с него видно абсолютно всё, что происходит в караван-сарае. Хозяину удобно. А с другой стороны, продумано и подобрано так, что дальше чем за три шага уже не слышно, о чём говорят внутри. Я же говорю, здесь богатый караван-сарай: чтобы место для такой беседки выбрать, специально шамана звать надо…
— Ты из какого рода? — заинтересованно спрашивает Асыл мою спутницу после этих слов.
Кажется, он уже пришел в себя после всего случившегося. И на конструктивные решения и разговоры стал способен.
Неожиданно для себя, Асыл очень быстро по уши втянулся в разговор девчонки с хуманом.
На каком-то этапе малый казан с пловом показал своё дно; и старый орк, недолго думая, сходил к очагу.
Вернувшись уже с большим казаном и бухнув его на стол:
— Вот. Всё равно все, кроме нас, уже поели.
Он успел заметить: человек явно голодал до этого дня. Пятнистый вначале съедал всё, что ему накладывала в тарелку Асем (ты смотри, и обычаи знает…). Затем начинал пить чай, пиалу за пиалой. Потом, когда девочка спохватывалась, он снова быстро уничтожал содержимое своей тарелки и ждал, пока молодая орчанка вынырнет из дебрей дискуссии в следующий раз.
— Хорошо, что не руками, — пробормотал Асыл своим мыслям.
Он имел ввиду, что, будь они с соплеменницей вдвоём, он бы не заморачивался посудой. Они бы нормально поели и руками, как водится в Степи.
Для удобства же хумана, он не поленился сходить за отдельной посудой и ложкой для каждого. Сейчас по некоторым деталям было видно: если б кушали руками, хуман бы точно не наелся.
На это замечание орка человек отреагировал с похвальной быстротой:
А Асыл подумал: что бы стоило всем людям быть такими… А вслух сказал:
— Ты увлёк меня необычностью твоих мыслей. Я прожил более пятидесяти лет, многое видел. Из своих полусотни, более двадцати пяти лет я провёл в караван-сараях. Видел много народов, разумных… так, как думаешь ты, раньше не думал никто.
— Неисповедимы пути сам знаешь Кого, — пожал плечами человек в ответ. — А наши мысли, есть мнение, во многом — продолжение Его Воли.
Асыл сдержанно кивнул, соглашаясь.
— Обо мне всё знает моя спутница, — человек указал взглядом на Асем. — Ты не обидишься, если тебе я не буду рассказывать о себе столь же подробно?
— И НЕ НАДО! — мгновенно отреагировал Асыл. — Если вы и вправду, уж не знаю каким образом, затеете хотя бы половину того, о чём тут толкуете… Мой дом — твой дом. Но чем меньше я знаю о тебе…
– .. тем меньше расскажешь на допросе. — Откровенно окончил хуман за хозяина дома. — Который, если и я в жизни хоть что-то понимаю, рано или поздно воспоследует. Согласен?
— Да, — тяжело вздохнул владелец караван-сарая.
Асем в это время удивлённо переводила глаза с одного мужчины на другого.
— Она маленькая, не понимает, — повторно вздохнул Асыл. — Объяснишь ей потом…
— Объясню, — согласился человек. — Почему перестал бояться?
— Не за себя боялся, — пожал плечами немолодой представитель кочевого народа. — Жена, дети. Только осел на земле, плуги вон запасать даже начал… хотел распахивать всё через месяц вокруг…
— А сейчас ключи влияния на тебя исчезли, — полунепонятно подхватил мысль пятнистый. — И ты можешь позволить себе быть самим собой… Потому что с возрастом старый груз совести начинает весить всё больше и больше… Спасибо за плов! А война — она всегда не вовремя…
— Ты правильно сказал насчёт груза, — опять сдержанно кивнул хозяин. — Обычно в твои годы это мало кто понимает. Как нам соблюсти баланс? — без перерыва перешёл к главному Асыл. — Если я знаю ваши намерения, я лучше смогу им содействовать на своём месте. С другой стороны, рано или поздно, но сюда придут. Ты тоже это понимаешь. Вот в тот момент, чем меньше я буду знать о ваших планах, тем лучше для будет для вас. Как удержаться на острие клинка?
Орчанка, явно задававшаяся последние четверть часа тем же вопросом, внимательно посмотрела на своего спутника сбоку, тоже ожидая ответа.
— Не тот случай, когда надо хранить тайны, — помотал головой человек. — М-м-м, как бы вам объяснить этими словами… Большое не может быть секретом. Тайной является малое, на коротком отрезке времени, на ограниченном пространстве. Пример: орки решили вырастить самую большую мясную породу овец. Чтоб потеснить на всех приграничных рынках мясо соседей. Может такое быть?