Одарённый гомункулами

Хог Лимит

— Эмилия, тебе ещё долго осталось переписывать?

— Долго, — обречённо вздохнула Юки. — Меня завалили работой, увы.

— Я освобождаю тебя от работы, можешь идти, — устало улыбнулась Блейз. — Я допишу за тебя.

— Правда? Блейзик, ты чудо! Спасибо тебе большое!!!

Подскочив со стула с огромной радостью, Эмилия чмокнула свою подругу в щеку, взяла планшет с пустым листом и убежала.

— Давай, тебе тоже пора прогуляться.

— Не-е, не хочу я. Мне и тут хорошо, — махнул рукой Трейн, причмокивая себе под нос что-то.

— Так, а ну давай вставай! — настойчиво сказала Блейз и подняла рыжего парня за шкирку с дивана,

выталкивая в сторону выхода. — Тоже мне, соня-засоня. Сходи, прогуляйся, заодно и возьми чего-нибудь, ибо нам тут всю ночь торчать придётся, пока товарищ фюрер не проведёт допрос над подчинёнными.

— Тьфу ты, блин! Ну так бы и сказала, что побыть одна хочешь? У тебя что, ПМС?

— ЩА У ТЕБЯ БУДЕТ ПИСИ-ПИСЬ! ВАЛИ ДАВАЙ!

Опасливо засмеявшись с напуганным лицом, Хантер вежливо откланялся и рванул в сторону выхода на бешеной скорости. Мотать нервы своей лучшей подруге он любил, а вот получать от неё по голове за это — нет.

— Вот баламут, ну ей Богу, — вздохнула Блейз, покачав головой. — Сложно же Эмилии с ним придётся уживаться в одной лодке.

Ирина молча следила за всеми этим, продолжая хранить мёртвое молчание. Ребята переговаривались лишь взглядами. Смысл говорить было, если они не поймут? Шидоу не видела никакого толку в том, чтобы пытаться достучаться до сторонника властей. Она почти неделю в клетке, уже и забыла, какая она — свобода. Лишь в воспоминаниях девушка снова приходила в себя, видя картину, где все её друзья — из её мира и этого — счастливы и улыбаются. Но это уже конец! Ирина потускнела, потому что понимала, что дальше её жизнь зашла в тупик: Эдвард был убит по её вине, Иссей пропал и наверняка сейчас хорошо обживается с новыми союзниками, гомункулами. А Зеновия… наверняка она сейчас с Лингом и Мэй. Хоть как-то, но она выкарабкается из сложной ситуации и спасётся.

Иссей… Лишь при воспоминания об этом человеке, в груди Ирины становилось больно. Он их предал! Он предал дружбу, предал то, что они ему вверили. Экзорцистки доверились ему и согласились вместе искать путь домой, а Иссей кинул их, отправившись к гомункулам за своей наградой. Своими амбициями и своим непреодолимым желанием вернуться в свой мир, Иссей только показал, насколько он ничтожен и мерзок в этом отношении. А ведь он неспроста искал этот философский камень: узнав об использовании его сырья, Хёдо только хмыкнул и отмахнулся; о себе не разговаривал особо, в любой удобный момент переводя тему на что-нибудь другое. А его фраза: «А кто сказал, что я человек?» уже не казалась подозрительной. Да тут же всё просто: собачка на побегушках у гомункулов, вот кто. Зеновия была абсолютно права!

На неё упала тень. Ирина прекратила раздумывать и подняла фиолетовые глаза на блондинку.

— А всё-таки? — продолжала допытываться Блейз, глядя на перебинтованное плечо медовласки. — Не болит?

Ирина молчала.

— Я понимаю, ты видишь во мне врага и ненавидишь, всё-такое. Так уж сложились обстоятельства. В другое время мы могли бы стать хорошими приятельницами.

«Это уж вряд ли» — подумала Шидоу.

— Я была восхищена твоим поступком, если честно. То, как ты защищала своего друга, вызвало у меня уважение к тебе. Ты либо прикрывала ценного человека, являясь его телохранителем, либо действительно готова пойти на самопожертвование. Хе-х, редко в наше время такое увидишь — большинство сейчас думают только о своей шкуре и задумываются о заботе других.

Ирина не изменилась в лице, лишь молча

смотрела на ту, которая находилась по другую сторону клетки. Ей было всё равно, что скажет наёмница.

— Может, прекратим играть в молчанку? — попросила Блейз, нахмурившись. — Заметь: я спровадила отсюда этих двоих, так что мы можем нормально поговорить. Через решётку, конечно же. Ты говори, а я попробую тебя понять. Это может изменить твою дальнейшую судьбу. В противном случае тебя ждёт казнь.

«Мне всё равно. Говори, что хочешь!»

— Ладно, — напряжённо выдохнула Хартнет и отошла от решётки. — Хочешь на допрос к фюреру — пожалуйста! Но в любом случае, это просто бред — продолжать укрывать преступника, который убил около десяти людей. Ты просто глупая и наивная дура, раз продолжаешь защищать убийцу.

— Мы же сказали, что не знаем о его местонахождении, — подала голос Ран, привлекая внимание наёмницы. — Вам ясно-понятно объяснили: Иссей пропал, уйдя от нас сам; Эдвард Элрик погиб в битве с зомби-солдатами, защищая своих друзей. Почему вы нам не верите?

— А ты сама-то себя слышишь? Что значит «уйдя от нас сам»? То есть ты хочешь сказать, что этот парень вас предал, да?

«Исключительно верный ответ,» — подумала Ирина, но не стала это озвучивать.

— Иссея Хёдо и ишварца Шрама видели почти месяц назад в столице. Последний убил младшего брата Эдварда Элрика, а первый в этом ему помогал. И ты хочешь сказать, что Эдвард простил своего убийцу и помогает ему, да?

— Я… Я не знаю, но Эдвард хорошо относился к Иссею, — ответила Ран, опустив глаза. Она не знала об отношениях Иссея и Эдварда, и ей было трудно понять, почему Элрик дружелюбно относится к Хёдо, зная, что тот помогал убийце его брату.

— Можно было бы и получше что-нибудь придумать, пооригинальнее, — хмыкнула Блейз, прищурив взгляд. — Иссей Хёдо — помощник того, кто убил Альфонса Элрика. Я уверена, что Эдвард одержим местью. Если бы Эдвард встретился бы с Иссеем, то последний был бы доставлен в тюрьму и хорошенько допрошен. Алхимик и преступник — две непримиримые стороны, которые ну никак не могут дружить. Потому что один защищает закон, а другой его нарушает. Тем более, что в этой сфере затронуты личные чувства.

— Мы говорим правду, — старчески прохрипел Фу. — Мы не видели в них никакой вражды. Мы — шиноби Империи Ксинга, приехали в Аместрис ради нахождения философского камня, так как Император тяжёло болеет. Встретились мы в неудобной обстановке: сразу же передрались и потерпели поражение. Потом были некоторое время с ними, а затем сбежали, надеясь быстрее их добраться до гомункула Грида, но потерпели поражение. И, кстати, ваш фюрер и есть один из гомункулов.

Блейз ударила «молотом» кулака по решётке, мрачно глядя на пожилого ниндзю. Её янтарные глаза потемнели от гнева.

— А вот за такие слова можно и языка лишиться, — ледяным голосом промолвила Блейз. — Я, конечно, не в восторге от фюрера, но говорить про него такое не смеет никто.

— Тогда нам не о чем говорить, молодая леди, — вздохнул Фу.

В коридоре послышались шаги, и в комнату вошло несколько военных в синих кителях. Блондинка тут же отпрянула от решётки, встретив прибывших. Она знала, что им нужно, потому кивнула и облокотилась о стол, глядя, как открывают клетку Ирины, под прицелом оружия отстёгивают кандалы и скручивают, чтоб не вырвалась, если что. Блейз не знала, почему Брэдли решил именно с ней начать, но в подробности девушка не вдавалась.