Одаренный Проклятием
Шрифт:
– Напарник его вчера нашел уже мертвым. На рабочем месте. В
кабинете. Забился в угол как испуганная собачонка и таращился на дверь.
– А экспертиза что показала?
– Что-то с сердцем связано, - хмыкнул мужик и кинул тлеющий бычок
под ноги, - Я, если честно, в этом не сильно разбираюсь.
– М, а можно я осмотрю кабинет? – без всякой надежды спросил я.
Дежурный смерил меня оценивающим взглядом:
7
– Я тебя не первый раз тут вижу, парень. Ты был его другом?
Я
Мужик без всяких эмоций снял с пояса связку ключей и протянул мне
один из них со словами:
– Тридцать восьмой кабинет. Только не долго. Иначе у меня будут
неприятности.
– Спасибо, - я сорвался с места и забежал в здание.
Коридоры, двери. На одних были номерки, на других нет. Глаза наткнулись
на табличку
«Левенчук Вадим Александрович…»
Там было еще что-то написано о должности, но я не вчитывался и
толкнул дверь. Как и предполагалось, она была заперта. Вставив ключ в
скважину, с легкостью повернул его. Дверь тихо приотворилась, впуская
меня в темное помещение. Окна были завешены. Наощупь, найдя
выключатель, дал свет. Лампочка под потолком мигнула и нехотя загорелась.
На столе в беспорядке были рассыпаны бумаги, застилая клавиатуру. В
углу стоял шкаф с папками. Небольшой диванчик напротив стола. За ним
окно, а рядом торшер. Я усмехнулся. Он всегда любил уют. Помню, как
Вадим с начальством из-за этого торшера собачился. Видите ли, не положено
в рабочем кабинете.
Лишь зайдя в помещение, я ощутил смрад смерти. Она всегда оставляет
за собой такой шлейф. Но примешивалось что-то еще. Что-то незнакомое.
Съёжившись будто от холода, я сел за стол Вадима. Бардак будто специально
навели. Разбросанные по столу чистые листы формата А4, разорванные на
мелкие части записи и что-то еще. Я выловил из всего этого бедлама
тетрадный лист. Почерком друга было сделано несколько записей.
«Прохоров Сергей Андреевич, рожденный в городе…»– я пропустил данные
из паспорта Сереги и перешел к размышлениям следователя. У Вадима была
привычка всегда записывать свои мысли. И это мне сейчас было наруку.
« Найден в своей квартире, находящейся по улице Гранджа дом 36, квартира 8. Тело обнаружил друг мертвого Селезнев Никита Иванович.
Звонок в участок поступил в 10. 34. Смерть гражданина Прохорова
наступила в промежуток времени от 01.00 до 09.00. Гражданин Селезнев
утверждает, что ему на мобильный телефон
погибшего в 10.13. Что и подтверждает распечатка входящих и исходящих
звонков с его мобильного телефона».
8
Потом несколько раз что-то перечеркнуто и ниже:
«Нихрена не ясно. Видимо очередной висяк. Насильственных факторов
не обнаружено. Возможно закроем из-за нехватки улик .»
Потом шли какие-то пометки, и последней записью было.
«Не вмешивайся, Ник!»
Стоп! Буква «Н». Последнее предложение написано не Вадимом, хотя
почерк и подделан довольно хорошо.
Глава 2
Вернув ключ дежурному, я вышел на улицу. День медленно перетекал
в вечер. Вытряхнув последнюю сигарету из пачки, поплелся в сторону парка.
Легкий ветер доносил запахи цветения и выхлопных газов. Смешиваясь, они
создавали убийственный аромат.
Плюхнувшись на свободную лавку, задумался. За два дня я потерял
двоих друзей. Мало того что при безумно странных обстоятельствах. И
совершенно никаких эмоций
Как мне потом показалось, мои мысли кто-то услышал. Волной, сметая остатки разума, на меня обрушилась боль, в памяти замелькали
воспоминания.
«Песочница. Я с одним из друзей копаюсь в ней, изображая
кладоискателя. К нам подходят несколько мальчишек постарше. Что-то
требуют. Кажется деньги. Один из них толкает меня на землю. Падая, я
ударяюсь головой о деревянный бортик песочницы.
– Эй! – в поле моего зрения появляется еще один мальчик. Как мне
кажется он младше любого из той компании. Первой моей мыслью было, что его побьют и меня тоже. Но этот новенький что-то говорит им, от
чего все мальчишки расходятся по своим делам. Он подходит ко мне и, протягивая руку, помогает подняться»
Так я и познакомился с Вадимом. Мне было наверно лет пять. Он
порядком старше, лет на десять.
Следующее воспоминание сменило картинку из детства. Затянувшись
дымом, я прикрыл глаза.
«Это был один из самых страшных дней моей жизни. День смерти