Одержимость Сурового

Ромуш Джулия

Демьян мне новый бокал с шампанским протягивает. Он приятно холодит ладонь. Пузырьки обжигают небо. Я немного отпускаю спазм внутри себя.

Я знала, что моя реакция будет бурной на этого человека. Но чтобы настолько. Перед глазами сразу перепуганное лицо сестрёнки, когда мне её вернули. Глаза огромные. Она дрожит как маленький котёнок. Вздрагивает от любого звука.

– Мне лучше, — произношу тихонько. Сама того не замечая, я в Демьяна вжалась, чтобы тепло его чувствовать. Безопасность. Рядом с ним не так страшно. Один раз он не смог

защитить, но сейчас, кажется, что такое больше не повторится. Он не позволит.

– Хорошо, пошли, нам уже пора на аукцион.

Я только сейчас замечаю, что люди все куда-то идут. Торопятся. Возбуждённо переговариваются.

– Я слышала, что эта вещь с его яхты. Говорят, что это последнее, к чему он прикоснулся перед смертью.
– Говорит женщина с безумными глазами, проходит мимо нас.
– Я слышала, что он её даже при смерти держал. Там окоченение было, и её буквально...

Какой кошмар. Они сами слышат, о чём говорят?

— Это не шутка?
– На Демьяна смотрю, он замечает, в какой шок меня вгоняет всё услышанное.

– Ты удивишься, узнав, от чего люди здесь эйфорию испытывают.

– Ты же говорил, что здесь элита, — произношу негромко. Для меня всё это шок. Я бы в жизни к такой вещи не прикоснулась, а они платить за неё деньги готовы. Это же вещь с плохой энергетикой. Как такое вообще можно руки взять? В доме держать?

– Белоснежка, нужно двигаться.
– Демьян слегка ладонью на мою поясницу надавливает. Уже не намекает, прямо говорит, что нам пора.

Мы спускаемся на цокольный этаж. Я тихонько охаю от того, насколько здесь много людей. Всё оформлено совершенно в другом стиле. Стоят кресла, огромная сцена. Девушка в чёрных перчатках. Стойки, которые накрыты чёрной тканью. Наверное, там скрывают лоты? Чтобы никто не увидел заранее, что в какой последовательности будет идти?

Демьян проводит меня на наши места. Я снова нервничать начинаю. Пальцами по коленке постукиваю.

– Выдыхай, — Демьян ниже наклоняется, на ухо мне хрипит. Горячим дыханием обжигает. На коже моментально мурашки появляются. А после резко свет тухнет. Я дёргаюсь. Демьян своими пальцами мою ладонь сжимает. Даёт понять, что он рядом. А я... Я на секундочку зависаю. Потому что поверить боюсь. Или может... А что, если... На несколько секунд в мою голову закрадываются сумасшедшие мысли.

Глава 23.

Я никогда на подобном мероприятии не была. Это и не удивительно. Какие могли быть аукционы в моей жизни? В отельном бизнесе такого нет. Там выставки. Производители представляют свой товар, после ты выбираешь, что нравится, и торгуешься, чтобы получить хорошую скидку. Между прочим, именно так я выбила очень много всего трендового сначала для отеля Юсупова, после для Алекса.

Ведущий долго играет в прелюдию с гостями. Говорит, как рад всех здесь видеть. Каждый гость особенный и именно поэтому товары на аукционе будут настолько разнообразными.

Я

же стараюсь не вертеть головой во все стороны. Это даётся мне сложно, потому что ощущаю на себе чужие взгляды. В помещении приглушённый свет, его практически нет. Я не могу видеть тех, кто меня рассматривает. А вот людям вся эта обстановка как будто помогает расслабиться. На меня не только ублюдки смотрят, которые к похищению моей сестры причастны. На меня смотрят и совершенно незнакомые люди. Те, кому просто интересно, с кем пришёл Суровый. Кто я такая. Из какой семьи. Что нас связывает. Я буквально чувствую, как все эти вопросы в воздухе летают. Всем любопытно.

На сцене первый лот появляется. Это статуэтка. Максимально странная. Я даже не могу сказать, на что она похожа или что характеризует.

– Она принадлежала больному на голову политику, — наклоняется и произносит на ухо Демьян, — как позже оказалось, он скупал дорогие камни и прятал их в статуэтке. Но ходят слухи, что там не только были камни.

По коже холодок пробегает. Я смотрю, как взлетают таблички, люди делают ставки с особым рвением. По залу проносится шепоток. Все нервничают. Каждый хочет урвать лот.

– Неужели она и правда столько стоит?
– Поверить сложно, что за неё готовы отвалить такие деньги.

– Статуэтку никто не разбивал, многие верят, что в ней скрывается много тайн.

Я тут же на мужчину смотрю. В полнейшем шоке. Как такое возможно? Разве статую не проверили? Её бы не продавали с содержимым или продавали бы?

Ставки поднимаются все выше и выше. Я начинаю верить в то, что в статуе действительно что-то скрывается. Что-то очень важное.

— Это же чьи-то тайны, — шепчу в ответ, — разве такое может быть? А конфиденциальность какая-то? Может, человека, который купит эту статую, после убьют?

– Может, но желание обладать чужими секретами очень сильное.

– А сам владелец? Что случилось с ним?
– Тихонько спрашиваю. Мне и правда страшно становится. У людей глаза горят.

– Нашли на яхте, всё обставлено как самоубийство. Сошёл с ума. Сам себя лишил жизни.

По позвоночнику страх поднимается, липкими щупальцами перебирает. Обволакивает.

– Господи, и людей совершенно это не пугает?

– Я тебе больше скажу, Белоснежка, — Демьян меня сильнее к себе притягивает, чтобы на ухо произнести, — мы здесь для того, чтобы этот лот выкупить.

Ступор — вот что со мной происходит в следующую секунду. Я как будто замираю. Не могу пошевелиться от шока услышанного. А Суровый уже свою табличку вверх поднимает. Просто какие-то сумасшедшие деньги за всё это предлагает.

– Зачем? Боже...
– Я дрожать начинаю, но Демьян меня не отпускает. Как будто собой согреть пытается.

– Мы привлекаем внимание, забыла? А ещё нам нужно выиграть время, чтобы мои секреты никто на продажу не выставил.

– Какие секреты?
– Охаю. Что вообще происходит? Я в каком-то фильме оказалась?