Одержимость зверя
Шрифт:
— Нет, — огрызнулся, не задумываясь.
Я двинул бедрами, чувствуя, что уже мог бы продолжить, и она задышала чаще, выгибаясь. Почему, мать твою, не отдаться? Зачем рыпаться, бесить меня и подставлять снова шею для наказания?
Зарычав, я заставил себя выйти из нее — второй раз на пределе сил ей вряд ли так понравится. Стянул за ноги и понес в ванную. Зои едва чувствовалась в руках — маленькая, худая, с упругой круглой грудью, до которой у меня все нет возможности добраться… Ее мокрое от пота тело скользило в ладонях, будто напоминая — удержать могу только зубами, по своей
— Ты какую любишь — погорячее или прохладнее?
Зои безучастно моргала, будто под кайфом. Да, скорее, так оно и было — не приспособлены человеческие девушки быть объектом зависимости таких, как я. Слишком много эмоций, гормонов, и все на запредельной скорости. Она в первое же утро почувствовала запах, значит, меняется быстро…
Вздохнула глубже, зашевелилась, сжимая пальцы на моих плечах:
— Ты мне что-то подсыпал?
— Дурочка, — беззлобно усмехнулся.
— Почему… это все… так?
— Тебе плохо?
— Нет… Да… Не знаю…
— Расслабься и отдайся мне — это лучший для тебя вариант, — говорил, а сам знал — черта с два она меня послушает.
Зои приподнялась на дрожащих руках и заглянула мне в глаза:
— Я хочу еще раз… — получилось неоднозначно. Я оскалился, но она тут же нахмурилась: — Ты учил тебе противостоять — хочу еще раз попробовать.
— Можешь не выдержать, — я самодовольно усмехался, хотя что-то внутри дрожало от жалости к этой упорной пигалице. Что-то оживающее, что я считал давно умершим.
— Почему горло, шея? Что я должна сделать? — сжимала она пальцы на моей груди.
— Самое слабое место у мужчины моего вида. Еще артерии в паху, но до них не добраться, — нехотя прохрипел я. — А ты можешь просто укусить меня в зоне вены…
— И ты… что? — с сомнением прищурилась она. — Не умрешь же…
— Нет, — усмехнулся. — Трахну тебя так, что в следующий раз больше не будешь думать о том, как меня угробить.
— Сволочь, — процедил она, а я запустил пальцы в ее волосы и притянул к своим губам:
— Да, — и вцепился жадно в ее жесткие губы.
Отпихнуть она пыталась меня недолго — всего пару вдохов, но и не ответила толком, зло сопя.
— Ты хочешь перестать бояться смерти? — тихо прорычал в ее губы.
— Я не боюсь, — мотнула упрямо головой.
— Боишься, — зафиксировал ее за волосы, вынуждая смотреть мне в глаза. — Все боятся. Ты сама говорила — на расстоянии вытянутой руки. Что ты там видела, Зои?
Она дернулась сильнее, впиваясь ноготками в мою грудь. Ее злые глаза завораживали — бездонные, полные страхов и взрослых решений через эти страхи переступить. Животное во мне бесновалось, рвалось защитить свою девочку, спрятать, чтобы никто не нашел и не сделал больно. Кроме меня самого.
— Задницу щиплет, — упрямо прошипела девчонка, игнорируя меня.
— Не жалеешь ее…
— Она у меня закаленная.
— Оно и видно. Мозг до нее не достает…
Мы устроили небольшую потасовку, в результате которой Зои хлебнула воды и закашлялась — пришлось эвакуировать свою питомицу на сушу. Ванная не удалась — романтик из меня
— Давай сюда свою задницу. — Не хочет по-хорошему — буду окунать мордой в сметану. То есть давать пережить все самой.
Девчонка предсказуемо задергалась, и я прижал ее сильнее, усаживаясь сверху:
— Тратишь много энергии, Зои, — постановил холодно. — Не можешь выбраться из-под меня — придумай что-нибудь лучше…
Тут бестия извернулась и цапнула меня за внутреннюю сторону бедра. Я перетерпел боль, пытаясь затолкать зверя поглубже — тот уже точил зуб на ее шею.
— Мелко, — наклонился к самому уху. — И бесполезно…
Зои сопела и дергалась подо мной, ерзая задницей под изнывающим членом, и я больше не нашел повода себе отказать вогнать его в нее. Голод уже не изматывал, и я мог насладиться каждой секундой. Каждый звук резал и вспарывал кожу — ее всхлип, крик, переходящий в стон, распаляли быстро и надежно. Тесная, маленькая девочка пыталась сорвать мне крышу, но не теперь — я размеренно насаживал ее на себя, запоминая ее всю — каждую напряженную мышцу на красивой спине, прилипшие мокрые пряди вдоль позвоночника, напряженные пальцы, сжимающие простынь и подающаяся навстречу моим бедрам умопомрачительная попка. Хочет, выпрашивает, сдается и вынуждает трахать ее вместо того, чтобы разговаривать и договариваться.
Изучив этот ракурс вдоль и поперек, я резко вышел и крутанул ее на спину:
— Иди сюда, — притянул за ноги, раздвигая ее бедра и открывая ее всю своему взгляду. Зои заизвивалась, пытаясь взбрыкнуть и закрыться, но я не был настроен на созерцании «ужа на сковородке»… Хотелось рассмотреть ее спокойно, коснуться каждого изгиба и жадно дышать ей, но девчонка своим сопротивлением вынуждала только жестко брать. И помощи от нее не дождешься — не слышит, не верит, не понимает. Сопротивление и капитуляция…
7
Он дернул к себе за ноги и с силой вошел, вцепившись в бедра. И снова замер, рассматривая, ожидая, что посмотрю на него, и это нервировало! Будто хотел насладиться, обозначить меня под ним, показать мне мое место! Ненавижу…
…Но только ровно до того момента, как он наклоняется ниже и делает движение навстречу… Стыд, ненависть, ярость, вожделение — все смешивается и взрывается в груди.
Я выгнулась в его руках, а он склонился ниже… и весь эффект убийственного коктейля сошел на нет, оставив бурлить в крови только градус желания.
— Ммм, — подалась я бедрами ему навстречу и закусила губы, чувствуя горячее касание его языка к вершинке груди. Довольное бархатное рычание Зверя потянуло меня в какой-то омут, и я снова превратилась в похотливую шлюху, не в силах сопротивляться. А он ласкал грудь, двигаясь медленно и глубоко, до болезненного предела. Только мне хотелось погорячее. С губ срывался недовольный всхлип, бедра дрожали все сильнее, дыхание сбивалось, а сознание уже едва собиралось в кучу, чтобы еще контролировать тело. Хотелось одного — кончить и провалиться в темноту.