Одержимость
Шрифт:
Я сделала здоровенный глоток.
— Моя машина все еще в ангаре? — не то чтобы моя машина была роскошным экипажем, но все же новую я позволить себе не могла.
— Да. Её не тронут там.
Я немного расслабилась. — Ты расскажешь мне, кто ты?
— Уже рассказал, — Хантер выкинул белый фантик от леденца в корзину и облокотился бедром о барную стойку.
Мой взляд упал на бокал, который я сжимала ладонями, и я немного улыбнулась.
— Вряд ли ты мне много об этом рассказал.
— Меньше знаешь — крепче спишь.
Что-то в его голосе заставило кровь в моих жилах застыть. Когда я сделала
— Я же не первый человек, который случайно узнает о существовании пришельцев. И Мел тоже.
— Неа, — он сделал глоток, — Люди постоянно узнают об этом. И они либо достаточно умны, чтобы молчать об этом, либо…
— Либо что? — прошептала я.
Бледные глаза Хантера вонзились в меня.
— Либо они исчезают.
— То, что произошло со мной? Я исчезла?
— Ещё нет.
И снова не самая обнадеживающая новость. Во мне бурлило столько эмоций, словно меня накрыло волной жестокости. Я остановилась прежде, чем глотнуть еще вина.
— И что тогда это значит?
Он отреагировал холодно:
— Ты действительно хочешь знать?
Я бросила на него взгляд. — Да. Я правда хочу знать. Я хочу знать всё.
— МО рассказали мне одну вещь, это то, что я знаю наверняка. Единственная причина, по которой ты жива — это тот факт, что Лаксены пошли наперекор властям и убили твою подругу. Они в любом случае должны были доложить о факте разоблачения. Но они этого не сделали. Этим они обидели МО, и, когда они отдали приказ убить тебя, МО вступили в игру, чтобы доказать свою значимость. А еще они очень хотят узнать из-за чего ребята подрались.
Я хотела, чтобы он перестал говорить «отдал приказ убить».
— Я не знаю, из-за чего они подрались.
— Не знаешь? — прозвучало так, словно он не поверил мне.
— Нет, — я провела рукой по волосам. — О чем ты?
— Я думаю, ты знаешь, — затем последовала пауза. — Защищая тебя, МО таким образм показывает Лаксенам средний палец и сует им палки в колеса. Словно родитель, который отбирают у своего чада игрушку, когда тот плохо себя ведет. Не потому, что они хотят защитить тебя. Они всего лишь таким образом показывают кто они такие. Но если это будет слишком рискованно, они придут за тобой, не успеешь и глазом моргнуть.
Некоторое время я наблюдала, как на улице тяжелые ветки колыхались под дуновением бриза. Я пыталась избавиться от появившего комка в горле. Моя жизнь была больше не в моих руках, она мне даже была не гарантирована. Как мое существование могло быть не рискованным? Я знала о пришельцах. Я видела их. Я не могла это переварить в своей голове. Я понимала это, я даже пыталась с этим свыкнуться, но масштабы всего этого вводили меня в состояние оцепенения.
И в глубине души я знала, что скорее всего я не смогу прожить с этим всю жизнь. Целая раса пришельцев хотела меня убить, а МО может сменить свое мнение в любое время и вывести меня из игры. И все, что мне оставалось — это сидеть здесь и ждать, пока кто-то или что-то попытается меня убить.
Я так не смогу.
И дело не просто в моей жизни. Дело и в жизни Мел тоже. Ее убили и никто — никто — не ответит за это, тем более если я умру.
Мел заслужила правосудия.
Он оперся о барную стойку, мне было тесно
— Ты действительно вляпалась в дерьмо, не так ли?
Услышав это, мне пришлось засмеяться, а иначе я бы разрыдалась и уже не смогла бы остановиться.
— Да, я думаю, я вляпалась по самое горло.
Его губы дрогнули.
Наши взгляды на мгновение встретились. Разнервничавшись, я посмотрела в сторону, поджав губы. Я не могла здесь оставаться.
— А как же моя работа? — с надеждой спросила я. — Я же не могу…
— МО позаботилось об этом. В следствии чрезвычайной ситуации, тебе пришлось немедленно уехать, — ответил он.
Господи.
Я не слышала, как Хантер подошел ближе, но он был около меня, так близко, что мы дышали одним кислородом. Его пальцы снова оказались на моей щеке, поворачивая мое лицо к нему. Наши губы разделяло несколько миллиметров. У меня свело желудок, и горячее, неловкое чувство растеклось по мне словно неконтролируемый пожар. Появилось давление в груди, а потом стало постепенно спадать.
Ноздри Хантера трепетали.
Даже не смотря на все это сумасшествие, которое произошло со мной, не взирая на печаль и злость, я все еще оставалась раскрасневшейся двадцатитрехлетней женщиной, сидящей перед мужчиной, который возможно и не на все сто процентов был человеком, но вызывал во мне желание скинуть трусики. Ничего личного, и не то чтобы этим стоит хвастаться, но он определенно обладал той темной стороной сексуальности, которая заставляла хороших девочек совершать плохие, очень плохие поступки. Снова и снова. Мы застряли здесь — вдвоем и наедине. Если я не ошибаюсь, выражение его лица было максимально хищным, да и я не была брезгливой девствинницей.
Его пальцы скользили по моей щеке. Я застыла. Его взгляд упал на мои губы, а затем ниже. Его взор был настолько пристальным, что я чувствовала, как он ласкает меня им.
Его губы расплылись в улыбке, которая нисколько не скрывала выражение похоти на его лице.
— О, Серена, ты даже не представляешь, в какое дерьмо ты вляпалась.
Глава 8
После того, как Хантер удалился в свой кабинет с недвусмысленным приказом даже не думать выходить из коттеджа, я стала продумывать все возможные варианты. Уехать домой — было глупой идеей, но оставаться здесь не было разумнее. Но у меня не было с собой вещей, что не являлось проблемой. Я нашла свою сумочку в ванной — слава Богу, Хантер додумался ее захватить, но без моего мобильника. И у меня в кошельке была лишь двадцатка. Этой налички мне не хватит, чтобы вернуться домой. Там лежали мои кредитки, но я слишком настороженно к ним относилась, особенно учитывая то, что по ним меня можно с легкостью выследить.
У меня во всех Штатах были друзья по колледжу. В этом был Ви Винтерс, парень с психологического, он жил в Теннеси. Ви мог бы выслать мне денег, не задавая вопросов, и дверь его дома всегда открыта для меня, но сперва мне нужен был телефон.
Я не видела ни одного в доме.
Часами я скакала из комнаты в комнату. Терраса быстро стала моим любимым местом в доме. Растения там дарили мне иллюзию того, что я была на улице, а не заперта, словно в клетке, с самым сексуальным и самым грубым пришельцем во всей вселенной.