Одержимость
Шрифт:
— Не бойся, — ласково шепнул он. — Я принес тебе поесть.
Он развязал Кори рот, и она задохнулась в рыданиях.
— Люк! — молила она. — Пожалуйста, отпусти меня.
— Ш-ш-ш… — сказал он. — Все будет хорошо. — И снял повязку с ее глаз.
Зрение Кори было смазано, его лицо скрывала тень, сквозь полумрак угадывалось некое подобие зловещей улыбки. Сердце Кори превратилось в кусочек льда.
— Нет! — воскликнула она. Его пальцы медленно сошлись на ее горле. — Нет! Люк! Пожалуйста!
Она судорожно дернулась, когда он вдруг сжал пальцы
— Я же тебе говорил — в конце концов ты придешь ко мне.
Кори от страха оцепенела, но когда его губы прижались к ее губам, вопль нечеловеческого ужаса вырвался наружу.
— Я не хочу тебя убивать, — прошептал он.
— Люк, отпусти меня! — прохрипела она. — Пожалуйста, отпусти.
— Не могу, — ответил он. — Ты убежишь к Беннати.
— Нет. Я сделаю все, что ты скажешь. Я клянусь!
Он вдруг резко расцепил руки, и она повалилась на него. Обняв ее, он тут же полез в карман.
— А вот и мы, — произнес он. — Посмотри-ка на нас.
Кори в темноте не разобрала, что у него в руках. Подсознание сработало, стоило ей только услышать металлический щелчок — нож!
В половине десятого утра, чувствуя себя совершенно разбитым, Кристос опустился на диван в квартире Кори и нажал кнопку автоответчика. Всю ночь он прочесывал улицы Лондона в поисках Кори. Иначе он бы просто сошел с ума.
Все сообщения на автоответчике были для него, в основном от Женни. Он откинулся на подушки и закрыл глаза. Казалось, объятия сна уже готовы дать ему забвение, но увы. Разочарование, бессилие, почти равносильное страху. И черт побери, если не удастся хоть немного поспать, он и вовсе утратит самообладание.
Сидя среди вещей Кори, он ощущал ее присутствие так сильно, что почти чувствовал ее запах, слышал ее прелестный звонкий смех.
Вдруг тишину разрезал телефонный звонок, Кристос дернулся ответить.
Звонил Филипп.
— Никаких новостей, — сказал Кристос. — А как у вас?
— Я в больнице. Аннализу сегодня выпишут.
— Хорошо, — Кристос находился в таком оцепенении, что вряд ли способен произнести что-либо вразумительное. — Вы рассказали ей о Кори?
— Да, полчаса назад. У нее сейчас полиция, я знаю, что она собирается им рассказывать. Люк крутился возле ее дома в полдень в понедельник, пытаясь войти. Боюсь, это совпадает со временем исчезновения Кори. И поскольку человек не может быть сразу в двух местах…
На миг Кристос почувствовал такую неодолимую ярость, что лишь сверхчеловеческими усилиями сдержался и не швырнул телефон в другой конец комнаты. Именно он, этот ублюдок Фитцпатрик, похитил Кори, и никто никогда не переубедит Кристоса! Что он вытворяет с Кори? Если бы не детективы, следившие за каждым движением Фитцпатрика, тогда его, Кристоса, вполне возможно, обвинили бы в убийстве.
— А вы уверены, что Аннализа не покрывает его? — резко спросил Беннати?
— Нет, не уверен. Она пока никому не рассказывает, почему приняла такую
— А я могу поговорить с ней? Лучше бы сегодня, потому что вечером мне надо лететь в Ниццу.
— Я передам ей. Попозже.
В восемь вечера, ничуть не продвинувшись в своих изысканиях с Аннализой, Кристос уже ехал в Ниццу. Он оставил свой телефон Радклифу, Поле, Аннализе, Филиппу, заставив их поклясться, что свяжутся с ним в ту же минуту, как только что-то услышат о Кори. Но он чувствовал себя предателем, более того, он уже был в панике от того, что столь долгое ощущение страха скоро перерастет в неодолимый ужас.
Истощение читалось в каждой черточке лица Кори. Прижавшись к стене, она стала невесомым сгустком агонии, в голове пульсировало отчаяние — хоть немного поспать. Жуткий холод пронизывал до костей и не давал заснуть. Руки были развязаны и безжизненно лежали на коленях, закоченевшие и заскорузлые от нечеловеческих условий.
Когда Люк начал разрезать ее путы, она чуть не умерла от страха, но он не собирался ее убивать. Он зажег свечу, глаза ее медленно привыкали к пыльным теням, но открывшееся повергло ее в такой неописуемый ужас, что она снова погрузилась во мрак. Люк ласково уговаривал прийти в себя, пытался напоить с ложечки сквозь сжатые потрескавшиеся губы.
Он уселся на пол, скрестив ноги, упершись локтями в колени, и невидящим взглядом смотрел в разделяющее их пространство. Кори хватило света разглядеть стену за его спиной. Своими собственными глазами она увидела весь кошмар происходящего. Он убивал проституток здесь, в гараже. Вон темно-коричневые пятна засохшей крови, на стенах и на полу. Она не позволяла себе думать о накале ярости, бушевавшей в нем, иначе ее собственный разум помутился бы полностью.
Она попыталась закричать, но, как и бывает в кошмарных видениях, ни звука не слетело с ее губ. Тогда он сказал ей, что кричать бесполезно — все равно никто не услышит.
— Люк, — Кори едва слышала сама себя. — Пойми, меня начнут искать…
— Уже ищут, — проговорил он вяло.
Слезы облегчения появились на глазах Кори. Конечно, расспросят Полу. И Пола расскажет о Люке. Теперь дело времени, когда… Он снова заговорил, но от страха она ничего не понимала. Она с трудом пыталась собраться с мыслями, переводила дыхание, не зная, куда деваться от зловония.
— …поэтому они думают, что я все время у себя в квартире. И поэтому я не могу долго оставаться с тобой. На случай, если они постучатся в дверь, я оставляю включенным душ или телевизор, понимаешь? Но ты, Кори, не беспокойся, я буду приходить. И недолго продержу тебя здесь. — Он засмеялся, потер пальцами глаза. — Никогда не думал, что все пройдет как по маслу. — Он захихикал. — Я просто вышел через задний ход из твоей квартиры, потом пробрался по аллее, сел в старую машину, ту, на которой возил проституток.