Одержимость
Шрифт:
Андрон не стал спорить. Сколько себя помнит, он всегда был таким. Отец говорил, что Андрону нужно было родиться в королевской семье – из него получился бы отличный правитель: собранный, целеустремленный, волевой. Оценка отца была лестной, хотелось ей соответствовать. Андрон всегда подчеркивал, что с ним можно общаться как со взрослым. Он ответственно относился ко всему, за что брался. Отстаивал свое мнение. Никаких «потом», ничего начерно. Жил на предельных скоростях.
– Тебе не кажется, что он спешит жить? – с беспокойством замечала Настасья Сергеевна.
–
Некрасовых не коснулась проблема отцов и детей. Никаких трудностей переходного возраста они не пережили. Заслуга была обоюдная. Андрон всегда чувствовал себя взрослым. Родители не иронизировали по этому поводу. Им было совершенно очевидно, что их сын – необычный ребенок. Но создавать культ из этого обстоятельства Некрасовы не собирались.
Андрон рос в атмосфере здорового сочетания любви и строгости. Несмотря на достаток, его не баловали, не захваливали. Учили, что за каждое слово, за каждый поступок нужно отвечать, учили этому с самого детства. Внушали, что ему нужно быть лучшим во всем. Он просто обязан! Особенно в этом плане старался отец. У него на все случаи жизни находились примеры из его биографии. О том, как он с дядей Леней начинали с нуля, как рисковали, как работали сутками и наконец добились желаемого.
– Справедливости ради скажу, что без твоей мамы у меня ничего не получилось бы, – не забывал напомнить Егор Васильевич.
В глубине души Андрон всегда был уверен, что роль отца в становлении предприятия – наиглавнейшая. Но без такой верной, умной, преданной помощницы, как мама, и верного друга в лице школьного товарища Леонида Игнатьевича Маркова, отцу было бы гораздо труднее. Вот и ему, Андрону, нужна именно такая спутница и такой же преданный друг. Так и будет, потому что если чего-то очень сильно хочешь, это обязательно сбудется.
Сверстники Андрона были озабочены иными проблемами. Их желание заявить о себе выливалось в примитивную необходимость спорить, отрицать. Андрон скучал в их обществе. Не желая прослыть белой вороной, обманывал себя, пытаясь влиться в коллектив. Но мероприятия, забавы, устраиваемые его товарищами, казались ему верхом глупости и примитивизма. Тогда он изменил тактику. Андрон перестал приспосабливаться. Он решил всех вести за собой.
– Все в тебе классно, Андрон, – признавали однокурсники, – только вот отдыхать ты не умеешь. А это скорее недостаток, чем достоинство.
Некрасов не спорил. Все верно. Тратить время на пустые шалости казалось ему непростительной глупостью. Жизнь стремительно мчит его по укатанной, но извилистой дороге. Отдых – преступная роскошь. Позволить себе расслабиться можно только, сделав что-то в этой жизни. Достижения есть, но Андрон считал, что у него их немного. Придет время, и, оглянувшись назад, он почувствует удовлетворение, а пока нужно идти вперед. Никаких проволочек.
– У тебя все черное или белое, хорошо или плохо, – улыбались девчонки. – Так нельзя. Скучно.
Они
– Он какой-то слишком целеустремленный. Никого и ничего не видит вокруг, – замечали сверстники. – С ним трудно, но интересно.
– Он просто зануда! – твердили другие.
– Знайка-одиночка!
– У него большое будущее. – Еще один взгляд со стороны.
На самом деле окружающие просто высказывали свое мнение, а по-настоящему переживала за сына Настасья Сергеевна. Она могла говорить об этом только с одним человеком – Егором Некрасовым.
– Егор, мне кажется, Андрон очень одинок.
– С чего ты взяла? – удивился отец.
– Чувствую.
– Друзей много не бывает.
– Я не вижу ни одного.
– Его ждет замечательное будущее! Вот что действительно важно. – Это же Некрасов не уставал повторять самому Андрону. – А друзья – это все до поры до времени.
У Андрона не было от него секретов. Все, что есть, они обсуждали по-мужски. Поэтому Егор Васильевич надеялся, что держит руку на пульсе. Ничто не останется без его внимания.
– Все под контролем, Настя, – уверял он.
Настасья Сергеевна не спорила с мужем. Сын не ввязывался в скверные истории, не попал в дурную компанию. Он отлично учится и успевает вникать в работу фирмы. Это ли не доказательство того, что Егор ничего не преувеличивает?!
На самом деле что бы Егор ни говорил Насте, его беспокоило отсутствие у Андрона друзей и откровенное ерничанье сына в адрес его сверстников. Удивительно, но при этом Андрону удавалось сохранять ровные отношения со всеми. Ни друзей, ни врагов. Последнее обстоятельство настораживало Егора Васильевича:
– Так не бывает, сынок! Быть хорошим для всех еще ни у кого не получалось!
– Ну нет у меня врагов! – Забавно, что отец так серьезно говорит об этом.
– Враги есть у всех.
– Что ты хочешь сказать? – Андрон как всегда готов прислушаться к совету отца.
– Недоброжелатели затаились. Будь готов к тому, что рано или поздно они подставят тебя.
– Я не оставлю им шанса! – гордо вскинул голову Андрон.
– Как ты собираешься воплощать это в жизнь? Ты ведь держишь всех на расстоянии, как будто все вокруг тебя прокаженные.
Впервые за долгие годы Некрасов высказался вполне определенно. Андрон понял, что отцу не нравится его тяга к одиночеству. Маму это тоже беспокоит. Как же объяснить родителям, что ему никто не нужен? Вернее так: из всех, кто рядом, в качестве друзей он видит лишь Маркова. Сначала в элитной школе, а потом в институте Андрон вел себя обособленно. Предпринял несколько попыток вписаться в коллектив, изменил тактику: подчинил его себе и разочаровался окончательно. По-настоящему уютно ему было только дома.