Одержимые

Михайленко Елена

На сон ушло чуть больше четырех часов. Небольшая усталость сказалась. Главное, что на чистоте мыслей не отразилось, как и на спине. Он все же перенес в башню кровать получше, выделенной университетом, и теперь наслаждался зачарованным матрасом и темно бордовым балдахином, расшитым звездами. Сон, хоть и короткий, дарил ему отдых для тела и души.

Короткая пробежка по винтовой лестнице с самого подвала на крышу башни освежила еще больше. Остаток разминки Экзор решил провести уже в отделе. Благо в это время там было не много народу в тренировочном зале. Все или на заданиях, или ставят опыты в лабораториях, или спят.

Стиснув в руке небольшой амулет, Ричард Экзор перенесся в свой кабинет в отделе тайных знаний.

Он хорошо знал и понимал, что начальников с чистой совестью

просто не бывает. Всегда приходится где-то лукавить, недоговаривать, откровенно лгать и использовать человеческие слабости. И главное, что при этом придется еще и вежливо улыбаться. Уметь послать так, чтобы с радостью пошли. Отходить от темы, запудривать мозги, гнуть свою линию, при этом убеждая собеседника, что это и его мнение... Уж тот пост, который он занимал, и вовсе отличался незавидным грузом всех этих прелестей. Совесть у исполняющего обязанности начальника отдела тайных знаний заслуживала не одной минуты молчания. Правда, это чувство все же иногда оживало, но Экзор списывал это на свою универсальность и то, что он еще и некромант. В последнее время личные переживания как раз пробуждали в нем слишком много лишнего. Сев за горячо любимые отчеты, Экзор подумал, что с работниками сейчас ему лучше не контактировать. Неизвестно куда его может завести излишняя отзывчивость и понимание.

Глава 9

От профессора я пришла очень довольной. Не сказать, чтобы все получилось отлично или лучше, чем задумывалось, но вполне удовлетворительно. За один вечер я вычеркнула из списка подозреваемых сразу двоих парней, поупражнялась в магии без палочки, напилась очень вкусного чая, которого мне еще и отсыпали, ну и сохранила неплохие отношения с Экзором. Последнее чуть ли не самое важное, поскольку может стать ключом к решению остальных проблем. Наличие такого защитника, наставника...даже не знаю, как его поточнее назвать, предоставляет большие возможности. Мало того, что ко мне будет попадать самая свежая и проанализированная информация о нужных мне студентах, так еще и знаний получу уйма. Не вспоминая уже о том, что теперь будет с кем поговорить осенними вечерами перед камином. Маму он, конечно, не заменит, но так тоскливо уже не будет. Интересный собеседник и пляшущее пламя... Хорошо. Даже сегодня, когда меня практически допрашивали со всем преподавательским пылом, было интересно и увлекательно. Не верилось, что Экзор урезонит свое любопытство, но все же была некоторая надежда, что ему тоже интересно играть со мной в «Загадки прошлого».

Итоги дня я подводила уже в постели, после того, как приняла душ и пересыпала чай в стеклянную банку у себя на кухоньке. Аромат трав искушал выпить еще одну чашечку напитка, но третья за вечер была бы лишней. Запах имел на это свое мнение и, казалось, заполнил все уголки моего домика. Хотя, я была не против. Это успокаивало. Вспомнив профессора добрым словом, я задула свечу и укрылась одеялом с головой.

Сон пришел, как только я закрыла глаза.

Моя любимая бальная зала у нас дома. Высокие потолки и витражи на стрельчатых окнах. Столько простора и света! Но не сейчас. Под сводом поселилась тьма. Она была живой и совсем не походила на пасмурное ночное небо. В этой тьме была опасность и горечь пепла. Словно потолок выгорел дотла. Вокруг стояли люди. Много. Весь зал был заполнен. Гости, которые когда-то не пришли ко мне на двадцатилетие, папины сотрудники, мамины подруги. Здесь были те, кто меня хоть немного знал и любил. Горели свечи в их руках и освещали лица. Злые. Полные презрения и ярости. Чем я такое заслужила? Почему они так смотрят на меня?!

Где отец? Мама! Их лица мелькали в толпе, но родители не могли пробиться ко мне. А передо мной уже стоял мой дядя Закери со своим подарком. Бежать было некуда. Я даже не могла ступить и шага назад, потому как чадящие свечи уже грозили капнуть воском на атласное платье. Зеркало снова манило. Просило заглянуть за пыльную, выцветшую ткань. Но теперь оно шептало мне голосом Норы. Она просила заглянуть к ней в гости, попробовать силы Темного мира, вдохнуть горячий воздух и зарыться ладонями в горячий пепел. Ее быстрый шепот заставлял прислушиваться и подходить ближе и ближе. Пусть

лучше к сестре, чем к толпе злых гостей со свечами. Еще бы родителей забрать. Где же они?! Страшно. Ничего не понимаю. Вот мелькнуло лицо мамы, а в просвете между двумя молодыми парнями из отдела показалась любимая мантия отца и тут же исчезла. Я хотела к ним! Хотела к своим близким, но ширма снова падает от легкого движения Закери и меня толкают в темноту зеркала чьи-то кулаки.

Я лечу вниз среди безграничной темноты и пламени. Мертвенные отсветы и мелькающие бледные лица. Вокруг просто хоровод из этих кричащих душ. Страшно! Где Нора?! Она должна была быть здесь! Она звала меня! Вокруг так много лиц, но я одна. Нет отца и матери, нет Норы. Я одна! Почему?! Почему меня бросили в эту темноту?! Становится холодно. Нестерпимо холодно и пусто внутри. Лица утопают во тьме и я падаю одна. Пламя стихает и подбирается поближе, словно зверь, который загнал добычу и теперь наслаждается ее страхом и отчаянием. С ним пришел голос. Такой простой и человечный...безразличный.

– Эллисон... Имя, давно забытое, но все еще живое. Ты опоздала к своему веку, но тебя всегда ждали. Напрасно. Еще год и Эллисон Этнер перестанет существовать! Ее просто не станет, но ты будешь рада этой смерти. Ты будешь рада смерти! Рада... Смерти... Ты умрешь...

Темнота укутывает меня плотно, словно одеялом, становится трудно дышать...

Полет заканчивается... меня душит темнота.

– Нет!
– с диким криком я пытаюсь выпутаться из плотного кокона одеяла. Страшно. Я вся мокрая от пота, и прилипшая к телу рубашка только еще больше пугает. Темно. Вокруг так темно! Будто продолжение сна. Тишина и никого рядом. Плохо, что некому вытереть мои слезы, хорошо, что их никто не видит.

Лежать под одеялом, дрожа от страха и холодного пота, было глупо, и умом я это отлично понимала, но все же не могла перебороть себя долгое время. В конечном итоге мне стало просто скучно, и проснулась гордость. Отец всегда учил меня, что лучший способ побороть страх или столкнуться с ним или заняться чем-то требующим полной отдачи и большой внимательности. В общем, я себе быстро придумала такое занятия. Раньше я могла бы поваляться в постели или позвать маму, сейчас же придется перебороть себя и встать с постели.

Поставив подсвечник на стол, я зябко поежилась от холода, которым тянуло из-под двери. Холодает, а стены домика только на вид каменные и крепкие. Щелей было предостаточно, да и камин был не очень большой и старый. Надо будет прикупить еще одеял, а пока я укутаюсь в те, что есть, заварю немного чая, которого мне отсыпал Экзор, и засяду за записи. Они немного были похожи на лабораторный журнал или на дневник, но ни тем, ни другим не являлись. Просто на каждого подозреваемого я завела отдельный лист, на котором записывала все, что удалось узнать. Два листа с именами и небольшими портретами Айрика Мариско и Риоса Падебрилле я отложила. Пойдут на черновики. Бумага здесь слишком дорогая, чтобы ее из-за одной строки выбрасывать.

Теперь передо мной лежали несколько листочков с именами и портретами, которые я набросала тонким карандашом. Двое женских и четыре мужских. Под каждым примерный возраст, курс и происхождение. А еще все, что я смогла о них услышать или увидеть. Две девушки-пятикурсницы из списка были лучшими подругами. Всегда вместе и всегда болтают без умолку. Красивые, но с виду не очень-то умные. Аккуратные. На завтрак и обед, тем не менее, всегда опаздывают, при этом, хихикая и заговорщицки переглядываясь. Как узнать о них побольше, я не знала. Разве что ходить за ними хвостиком и подслушивать. Но тогда появляется угроза сойти с ума. Алекса и Николетта могли болтать обо всем, начиная нижним бельем и заканчивая какими-то скачками на жеребцах. Любимыми уроками у девушек были иллюзии, хотя большую роль в этом сыграло их обожание леди Пушки, и алхимия, где они изводили Экзора. Не знаю отчего, но эти двое искреннее считали его достойным обожания и поклонения. Не смотря на неказистую внешность и средний рост, Алекса и Николетта просто млели при его упоминании и намекали, что видели преподавателя на каникулах ну в такоо-о-ом виде и тако-о-ом месте! Дальше шли многозначительные вздохи и обмен взглядами.