Одержимый брат моего парня
Шрифт:
— Колючка, — взъерошивает мои волосы на макушке.
Ну все, это край! Мне нужна дубинка. А лучше нож.
— Слушай, тут даже инструкция к нему есть, — весело проговаривает и идёт с ним в руках в сторону кухни.
Щеки горят, в глазах чёрные блики. Как бы сознание ещё не потерять.
Хватаю рукой за горло, продолжаю в шоке стоять на месте, слыша в дали его голос. Он говорит какую-то чепуху о кактусе, шурша у меня на кухне.
Тимур Королев. У меня дома.
На моей территории,
А если он сейчас вернётся домой и застанет эту картину? Да он поубивает нас обоих. Ну или они опять подерутся, как два идиота.
Нет, это так нельзя оставлять! Мне же голову оторвут.
Поэтому я срываюсь в места и бегу на кухню, где парень с подоконника скидывал тетрадки Авдеева на пол и ставил свой «подарок».
Нахрен никому здесь не нужный.
— Пошёл вон! — кричу я, что есть силы, и нападаю на него.
Бью по спине со всей дури и тяну его за куртку в сторону выхода.
Да вот только не двигается этот танк. На месте стоит с удивленным видом, даже не пытается мои руки убрать.
Пока я луплю его по всему телу, жаль не доставая до наглой рожи. Я бы ее расцарапала!
— Ты, идиота кусок! Вали, сказала, пока я тебя не кокнула! — пыхчу уже долго, теряя все силы, а ему хоть бы что.
Смотрит он только очень странно. Потому что в момент его взгляд из стеклянного становится осознанным и необычно темнеет.
С лица исчезает ухмылка, а на ее место встаёт настоящий оскал.
Он смотрит куда-то вниз. Долго. Обжигающе.
Его грудь начинает вздыматься, глубоко так. И я слышу, как из его губ вырывается полу стон. Он делает уверенный шаг ко мне.
А до меня медленно доходит, что по коже бегает холодный ветерок.
Вот же черт!
Полотенце спало, а этот придурок пялился на меня. Это же просто не могло произойти. Не со мной!
Быстро его поднимаю и закутываюсь вновь. А на глазах уже собираются слёзы.
Как так-то?
— Отвернись! — кричу на него, судорожно держа небольшую ткань в руках. — Отвернись, я сказала!
Он хватает меня за плечо и тянет на себя, наконец возвращая взгляд на мое лицо.
Злой. Недовольный.
Какой-то слишком дикий, именно такой, каким он смотрел на меня в подсобке. И по телу проносятся мурашки. Страх тягучей смесью проносится по венам.
Он же не собирается делать это со мной снова...
— Чего я там не видел, — наклонился и задышал мне в губы, пока я со всей дури сжимаю кулаки на груди. — Милая родинка между сисек. Давно тебе хотел сказать.
Сердце пропускает больной удар. А по телу пот. В глазах сразу темнеет.
Ч-чего?
Неужели кроме того позорного видео он видел мою грудь?
Это
— Я говорил тебе, чтобы ты не поднимала на меня руку? — встряхивает меня, больно сжав пальцами плечо. — Ты у меня быстро отучишься от этого дерьма...
— Уходи... — хнычу, чувствуя на щеках позорные слёзы. И стыд так жалит по душе. — Умоляю...
Не могу. Не вынесу его нахождения здесь. И страшно его бить, потому что я все еще помню его предупреждение. И не хочу, чтобы он его исполнял.
Как здесь дать отпор, когда он взглядом своим подавляет, когда он больше меня в разы. Когда не знаешь на что он ещё способен. Он недавно меня чуть не изнасиловал.
Он пугает.
Тимур смотрит мучительно долго, пока я хлопаю носом. Другой рукой грубо размазывает слёзы по щекам, немного смягчаясь в лице.
А мне плохо от того, что не могу ему никак противостоять. Трусиха. Потому что не знаю, как он может отреагировать.
Он ненормальный. Извращенец и насильник.
— Если ты не готова к жесткой ебли, иди оденься, — говорит немного погодя, толкает меня от себя и отворачивается.
Отходит к окну, открывает его и закуривает сигарету. Стоит спиной ко мне и, пока глотаю слёзы, вижу настолько он напряжен.
Словно вот-вот и рванет в бой. Простив запуганной девушки. Тараном прошибет.
— И жрать я хочу, — кидает на меня ещё один тяжелый взгляд, указывает пальцем на тарелку. — Разогрей.
Глава 28
Уж чего-чего, а прислуживать этому самодуру я не собираюсь.
Сколько гонора у него! Приказы будет отдавать в другом месте.
Нужно было эту тарелку ему на голову надеть.
И почему здравые мысли приходят, когда уже поздно что-то предпринимать.
Хотя, честно, испугалась я не по-детски, он такой непредсказуемый, что перечить ему желание пропадает.
В который раз звоню Илье, чтобы сообщить, что в нашей квартире незваный гость и, судя по звукам, исходящим из кухни, он разогревает еду себе сам.
Боже, это же каким наглецом нужно быть, чтобы вот так хозяйничать не у себя дома.
Но ответа не последовало.
Пока переодевалась в самую обычную одежду, думала, как бы выгнать Тимура, потому что сам он явно не собирался уходить.
Что такого нужно предпринять, чтобы поднял свою задницу с моего стула и свалил в закат?
Захожу тихо, наблюдая за тем, с каким удовольствием уплетает Королев мою еду. Даже не заметив моего присутствия.
— Доедай и уходи, — прокашливаюсь я в кулак, обращаю на себя внимание.
Он поднимает на меня взгляд, немного морщится, стоило ему пройтись им по моей фигуре.