Одержимый Райли
Шрифт:
— Мне интересно, — ответила я, скрестив ноги.
Одной рукой придерживая полы блузки вместе, второй я облокотилась на стойку.
Джекс улыбнулся и откусил свой бутерброд. Я терпеливо ждала, когда он прожует и проглотит кусок, потому что у меня был к нему еще один вопрос.
— Спрашивай. Я вижу вопрос в твоих глазах, — сказал он, вытирая рот салфеткой.
— Где находится Бонди-Бич? — робко спросила я.
— Примерно сто шестьдесят километров южнее, — ответил он с ухмылкой.
— Что? Это бессмысленно. Я никогда не слышала ни о каком «Бонди-Бич» рядом с Вайомингом, —
Джекс молча доел бутерброд, отнес тарелку в раковину, тщательно вымыл ее руками, а затем вернулся за вилкой. После того, как все было вымыто и загружено в посудомоечную машину, он взял губку, намочил ее и протер стол. Прокашлявшись, он снова занял свое место на табурете напротив меня и побарабанил пальцами по столешнице.
— Почему ты думаешь, что все еще в Вайоминге, Райли? Или вообще в Америке? — непринужденно спросил он.
— Почему бы мне так не думать? — обоснованно парировала я. — У меня нет паспорта, Джекс. Ни один аэропорт или любой другой порт не позволил бы мне без него покинуть Соединенные Штаты.
Он улыбнулся и поднялся на ноги. Выйдя из кухни, он сказал мне не двигаться, что скоро вернется. Я вздохнула и подперла голову рукой. Я не поверила ему, и он это знал.
— Можно твои руки, пожалуйста? — спросил он, вернувшись на кухню и держа свои за спиной, очевидно, что-то пряча от меня.
— Зачем? — подозрительно спросила я.
— Затем, что я собираюсь вывести тебя наружу, и предпочел бы, чтобы ты не пыталась сбежать, — просто ответил он.
Это твой шанс, Райли. Воспользуйся им! Беги и кричи «пожар», чтобы люди обратили внимание!
— Твои руки, — мягко напомнил он.
Я медленно слезла с табурета и подошла к Джексу, который слегка улыбнулся мне, когда я протянула ему свои руки.
— Не так, а вот так, — сказал он, развернув меня к себе спиной.
Быстрым движением он завел мои руки за спину и надел на запястья какие-то кожаные наручники. Я стояла на месте, пока он надежно их закреплял, а затем отодвинул меня немного в сторону и пристегнул между ними цепь. Намотав ее на кулак, он, улыбаясь, провел свободной рукой по моей щеке.
— Ты выглядишь так прекрасно, — прошептал он мне на ушко.
Ощущение его дыхания на моем лице было таким опьяняющим, что на мгновение я закрыла глаза. У меня возникло то же знакомое чувство, что и в книжном магазине.
Книжном… магазине?
Открыв глаза, я повернулась к нему лицом. Он, нисколько не обеспокоенный моим внезапным движением, позволил нашим губам ненадолго коснуться друг друга, а затем выпрямился.
— Ты был в книжном магазине, — сказала я.
— Память возвращается к тебе? Я говорил, что это произойдет, когда закончится действие препарата. Но обо всем этом мы поговорим позже. Мне нужно кое-что тебе доказать, но сначала...
Его голос затих, когда он стоял и смотрел на меня. Примерно через десять секунд он притянул меня к себе, и его рука стала блуждать по моей спине. Я беспомощно стояла, не в состоянии остановить его, пока он щелкал застежками моего лифчика.
Хорошо. Сохраняй спокойствие — он не сможет полностью снять эту гребаную штуку с тебя, пока твои руки связаны за спиной.
Джекс, сделав шаг назад, посмотрел
— Так не годится, верно?
Он подвел меня к стойке, за которой мы раньше сидели, и выдвинул ящик. Я слышала, как он копался в нем, а затем, взяв в руки острые ножницы, подошел ко мне. Щелк, щелк, и лямки были перерезаны, а лифчик упал на пол. Джекс, сделав шаг назад, удовлетворенно кивнул и убрал ножницы, а затем, подобрав лифчик, выбросил его в мусорное ведро.
— Так намного лучше, — пробормотал он.
Уперлась пятками в пол, когда он потянул меня вперед. Я уже была достаточно смущена, стоя полуголой перед ним, чтобы еще выйти в таком виде наружу, чтобы все остальные увидели меня.
— Райли, — сказал он, потянув за цепь.
— Категорически нет, — ответила я.
— Но я не спрашивал тебя, хочешь ты этого или нет, — ответил он с легкой улыбкой.
— Ни за что на свете я не выйду наружу с грудью, выставленной на всеобщее обозрение, — сказала я, упрямо натягивая цепь.
— Опять же, я не спрашивал тебя, хочешь ты этого или нет, — сказал он, грубо потянув меня к себе.
— Я сказала «нет», — процедила я, стиснув зубы и пытаясь вырваться.
Мгновение он выглядел возмущенным и рассерженным, одно драгоценное мгновение, а затем кивнул и поднял меня.
— Видимо, нам нужно начинать наши уроки раньше, чем я думал, — тихо сказал он.
Я задергалась в его руках, пытаясь вырваться, и он остановился. Сердито посмотрев на меня, он вошел в гостиную и швырнул меня на пол. Я приземлилась на живот и застонала, когда он мягко придавил меня коленом, удерживая на месте. Не могла видеть, что он делал, но слышала, как мужчина открыл какой-то ящик. Следующее, что я помню — еще одна пара кожаных наручников, надетых на мои лодыжки. И цепь... цепь, которую он намотал вокруг кулака, теперь скрепляла мои запястья и лодыжки под странным углом.
Ублюдок связал меня. Я понимала, что в таком положении не стоит бороться, потому что существует опасность вывиха. Поэтому я осталась лежать, связанная, на животе, а он ушел на кухню за миской хлопьев. Через минуту или две он вернулся, включил телевизор и снова сел на подлокотник дивана.
Глава 10
Не могу поверить, что он лег спать и бросил меня вот так.
Я по-прежнему лежала на животе, связанная, на полу гостиной, устеленной ковром. Джекс не произнес ни слова с тех пор, как поставил меня в такое положение. Досмотрев телевизор, он просто выключил свет и поднялся наверх.
У меня ужасно болели руки, и я чувствовала себя уставшей, но продолжала бороться со сном — не хотелось расслабляться, а потом что-то повредить себе. Вздыхая и уткнувшись лицом в ковер, я пыталась придумать, как не заснуть. Через час (как мне показалось) я услышала, как он, напевая, спускается по лестнице.
В гостиной включился свет, и, извернувшись, я посмотрела на него. Я ждала, что он подойдет и снимет с меня эти гребаные штуки, потому что это было бы правильным поступком.