Одержимый запретным желанием

Крейвен Сара

«Ах да, мисс Мими. Тетя Николы», – со вздохом подумала Дана.

– Дана, – проговорила та и указала на стул движением руки. – Вот так сюрприз. – В тоне тетушки было больше удивления, чем радости. – Я и не знала, что ты и Никола все еще общаетесь, да еще так близко.

Дана невозмутимо улыбнулась:

– Добрый день, мисс Латимер. Нет, к сожалению, мы не часто общались за прошедшее время. Но я уверена, вы помните, что мы вместе учились в школе.

– Да, – мрачновато сказала тетя Мими, наливая соломенного цвета чай в хрупкую чашку и подавая Дане. –

Я не забыла. Как и то, что твоя учеба так внезапно закончилась. Плохая награда за всю доброту Серафины к тебе.

– Возможно, мы обе почувствовали, что я больше не нуждаюсь в ее поддержке, – холодно ответила Дана. – К тому времени я твердо стояла на ногах. Кроме того, мне была нужна не милостыня, а признание меня ее внучкой.

– Не думаю, что кто-то будет с этим спорить, – с фырканьем сказала тетушка и отправила в рот крошечное канапе.

Канапе и кекс с лимоном и пропитанный мадерой – это все, что стояло на столе. Дана снова мысленно перенеслась в прошлое. Когда они с Николой приезжали на каникулы, стол ломился от всевозможных закусок и выпечки – булочки, пышки, пропитанные кремом и сливками, шоколадный торт и клубничное варенье никогда не переводились в этом доме. Серафина руководила чаепитием, расспрашивая девочек о прошедшем семестре.

– А как твоя семья? С ними все хорошо?

Вопрос тети Мими вспугнул сладкие воспоминания.

– Да, все хорошо, спасибо.

Но пожилая женщина не унималась.

– А твоя мать? Все еще живет в Испании?

– Да, – ровно произнесла девушка. – Живет.

– И у тебя, полагаю, все хорошо. Слышала, ты пытаешься продать Николе и Эдди очень дорогую квартиру, – не без ехидства проговорила Мими.

– Я показала им очень красивую квартиру, – поправила ее Дана, взяла канапе с яйцом и попыталась растянуть его на целых два укуса. – В пределах той суммы, что она и ее жених озвучили, да и квартира им пришлась по вкусу.

– Как это странно, наверное, что именно ты показываешь им квартиру.

– Счастливая случайность, – кивнула Дана, умолчав про пару манипуляций, к которым ей пришлось прибегнуть, чтобы гарантировать, что именно она будет заниматься их квартирой. – Где Никола, кстати?

– Повезла Эдди и его родителей осматривать деревенскую церковь. – Мисс Латимер недовольно скривила губы. – Она решила, что хочет венчаться именно там. Довольно забавно, учитывая, что Лондон был бы более удобен для всех. Но ей удалось убедить Эдди и всех остальных, что лучше устроить тихую загородную свадьбу в кругу семьи и друзей, – добавила она многозначительно.

Дана пропустила ее намек мимо ушей.

– Только небо знает, что подумают Марчвуды, – капризно продолжала тетушка. – Я пыталась вразумить девочку, но почему-то итальянский племянник Серафины принял ее сторону. – Мими недовольно фыркнула. – Конечно, он всегда портил Николу, поощряя ее действовать по-своему. Я только удивлена, что он сам не женился на ней.

Дана почувствовала, что ее сердце замерло в груди, а горло будто сжали. Она сделала глоток чаю.

– Зак Белисандро едва ли вообще когда-нибудь

женится.

«Итак, я скоро его увижу», – подумала она.

Перед ее мысленным взором предстал мужчина с развевающимися на ветру светлыми волосами и с почти мальчишеской внешностью. Добрые синие глаза, и губы, всегда готовые растянуться в улыбке. Любая женщина хотела бы оказаться рядом с Адамом, и Дана это знала.

И она держалась за этот образ. Во многом для того, чтобы ее мысли не занимал другой образ – другого мужчины, чье лицо было смуглое и угрюмое, и глаза – темные и непроницаемые, как беззвездная зимняя ночь.

Девушка аккуратно поставила чашку с недопитым чаем на стол.

– Было приятно с вами поговорить, но я хотела бы прогуляться после долгой поездки.

Дана вышла через двери на террасу. В голове все время крутилось имя – Зак Белисандро.

Единственный наследник огромной международной империи Белисандро. В настоящее время он весьма успешно работал в Австралии и на Дальнем Востоке.

Именно он вынудил ее покинуть Мэннион на семь лет. Ее враг, который и сейчас поставил бы преграды, если бы смог.

«Не думай о нем, – сказала она себе. – Сконцентрируйся на Адаме. Он единственный, кто по-настоящему важен для тебя».

Но разум не повиновался. Она все еще думала о Заке, он заслонял все вокруг, словно тень, набежавшая на солнце.

Несмотря на жару, Дана содрогнулась.

«Надо просто держаться от него подальше. Избегать встреч. По крайней мере, пока я не получу того, что хочу, чтобы он не смог помешать мне во второй раз. Пока я не стану женой Адама Латимера, и Мэннион не будет принадлежать мне. Как это и должно быть».

«Капитан Джек Латимер, – подумала она, – сын Серафины, солдат и мой отец. Если бы он не был убит в той засаде в Северной Ирландии, жизнь моей матери и моя были бы совсем другими. Они поженились бы, и Серафине пришлось бы смириться с этим».

Спустившись с террасы, она направилась через лужайку к аллее, обсаженной кустами. С тех пор как она поселилась в Мэннионе, это было ее любимое место, где можно было укрыться, особенно когда она скучала по матери и хотела поплакать. Тетя Джосс была очень добра, но всегда ужасно занята, чтобы уделять племяннице достаточно внимания. Тем более что присматривать за племянницей была навязанная ответственность – мать Даны часто попадала в больницу, а бродить вокруг без присмотра маленькой девочке тетя не позволила бы.

Да, она часто оставалась одна. Она ощущала себя не просто одинокой, а покинутой. Особенно остро она испытывала это чувство, когда, сидя под дверью комнаты, слушала, как надрывно и горько плачет ее мать.

Это тоскливое чувство было с ней все время, даже тогда, когда они с матерью возвращались в их убогую квартирку. После выписки из больницы ее хрупкой и раньше времени увядшей матери приходилось отбивать атаки службы опеки – обещать бойким женщинам, приходившим к ним по вечерам с проверками, что теперь-то она соберется с силами, найдет работу и будет бороться, хотя бы ради Даны.