Одержимый
Шрифт:
— О чём ты, ведьма? — недоумевает он, поглаживая меня пальцами по спине.
Я отстраняюсь:
— Между ними всё хорошо?
— Сабрина, я не понимаю с какой кстати тебя стали интересовать отношения моих родителей, — хмурится он.
— С той, что сегодня моя мать заявила мне, что спит с твоим отцом, — на одном дыхании выдаю я.
— И ты разозлилась на неё из-за такого пустяка? — улыбается он, чем приводит меня в шок.
— Пустяка? Только не говори, что измены для тебя — какой-от там пустяк,
— Не для меня, ведьма, — успокаивает он. — А для моих родителей. Забыла, что моя мать меня нагуляла? Они не хранят друг другу верность уже больше двадцати лет. Я, конечно, не одобряю такой подход к семье, но у них свои головы на плечах.
— А как тебе то, что Виола Брукс уверена в том, что на данный момент Стивен Гилл разводится со своей женой?
Тайлер вздёргивает брови, хмыкает и отводит в сторону задумчивый взгляд:
— Это интересно…
— Мне так жаль, Тайлер, — начинаю я причитать. — Оказывается, они знакомы ещё со школы, Стивен был влюблён в Виолу, и вот они встретились вновь. Теперь она свободна и хитра, а он…
— А он никогда не любил мою мать. А уж, когда она его предала… — Гилл смотрит на меня и улыбается с грустью: — Сабрина, их отношения — не наше дело, ладно? Главное, чтобы они сами не вздумали нас впутывать, а так — плевать. Кто-кто, а мы точно за них не в ответе.
— Но… что будет с тобой, если…
— Откуда мне это знать, Сабрина? — ещё шире улыбается он. — Чему быть, того не миновать. И давай мы не будет гадать, заглядывая в возможное будущее, а просто подождём, м?
— Ты не злишься? — не верю я. — Ни на отца, ни на Виолу? Ни на меня?
— На тебя? — удивлённо смеётся он и притягивает к себе. — Выкинь из головы эти глупости, ведьма.
— Эй, кто ты? Кто подменил импульсивного Гилла на Гилла разумного?
— Ты? — улыбается он мне в кожу. — Или я всегда был разумным, но ты предпочитала замечать и выделять во мне не самые лучшие стороны. Наверное, переживала, что тогда точно не сможешь устоять передо мной.
— Рада, что хотя бы самоуверенный Гилл на месте, — смеюсь я, а затем замечаю задумчиво: — Мы словно поменялись местами. Я столько гадостей наговорила Виоле…
— Жаль, конечно, что ты научилась у меня плохому, но думаю, нормально перенимать привычки друг друга, когда… любишь.
Моё сердце сладко замирает на целое мгновение, а затем несётся вскачь. Но я продолжаю молчать, словно боюсь спугнуть это невозможно приятное ощущение. Гилл тоже напрягается, а через секунду подбрасывает меня на своих коленях, заключает моё лицо в ладони и заглядывает в глаза:
— Я люблю тебя, моя ведьма. Ты слышала?
Я киваю, сдерживая порыв то ли разреветься, то ли счастливо рассмеяться.
— Наверное, я обрадуюсь и пресловутому «спасибо, Гилл, это так мило с твоей стороны».
Из горла вырывается
— Спасибо, Гилл, это так…
— Жить надоело, ведьма? — шутливо рычит он.
— И я тебя люблю, Тайлер Гилл, — улыбаюсь я, наблюдая, как от моих слов разглаживается складка между его бровей. — Словно тебе не хватает собственной любви к самому себе… Ай!
Гилл опрокидывает меня на напольное покрытие и начинает щекотать:
— Сама напросилась.
Я счастливо хохочу, пытаясь увернуться от его сильных рук, и понимаю, что действительно люблю всем сердцем этого непростого парня.
В таком виде и застаёт нас мой отец.
— Мне казалось, что щекотки, как средство от любых невзгод, перестали работать с Сабриной ещё тогда, когда ей исполнилось шесть лет. Всё хорошо, птичка?
Я смотрю на папу и киваю:
— Всё отлично, пап.
Папа тоже кивает и как-то особенно смотрит на Гилла, который помогает мне подняться на ноги. По-отечески, что ли, и с благодарностью. А затем предлагает:
— Как насчёт того, чтобы вместе поужинать, ребят?
О, я с удовольствием поела бы.
Я смотрю на Гилла, который читает пришедшее на его телефон сообщение, и вижу, как его лицо мрачнеет.
— Что-то случилось? — шепотом спрашиваю я.
Он поднимает на меня глаза, смотрит с долей боли во взгляде и нежеланием втягивать меня во что бы то ни было и поджимает губы. В следующий миг Тай притягивает меня к себе за плечи и наиграно весело говорит отцу:
— Простите, тренер, но сегодня вечером у меня грандиозные планы на вашу дочь.
— Вот как, — хмыкает папа. — Понимаю, дело молодое. Ладно, настаивать не буду. Пожалуй, свожу тогда Ренни на второе свидание — с ней приятно общаться. Ещё увидимся, ребят.
Папа залихватски подмигивает мне и уходит, а я вопросительно смотрю на Тая:
— Грандиозные планы?
— Подожди меня на парковке, ладно? Переоденусь и расскажу тебе всё по дороге.
Гилл целует меня в висок и тоже идёт вон из тренировочной зоны.
В груди рождается тревожное чувство, но я уговариваю себя не волноваться раньше времени, прибираюсь за собой и отправляюсь на парковку.
Гилл и другие парни из команды появляются в воротах минут через пять после меня. Я чувствую на себе взгляд Ульмана и, как обычно, непроизвольно веду плечами. Парень улыбается мне в знак приветствия, а затем кивает Тайлеру на прощание.
Мы садимся в машину.
— Я знаком с одним парнем, который работает с видеонаблюдением, — рассказывает Тайлер, выруливая с парковки на дорогу. — Он знает, как проследить за конкретным человеком по картинке — какая-то специальная программа. Суть в том, что я собрал и скинул ему все видео с той вечеринки, и, кажется, у нас есть тот, кого мы ищем.