Одесский юмор. XXI век
Шрифт:
– Вот вы как раз и не пойдете. Вы наказаны! Купаться будете в следующую субботу…
Солнце уже почти скрылось за деревьями. А значит, наступает время сладкого стола: арбуз, груши, виноград – и торт!
Внезапно появляются соседи:
– Мы до вас. Вы не пробовали еще нашей рыбки… А? Под водочку хорошо пойдет!
– Витя! Лена! Вика! Маша! Дети! Все сюда!.. Разрешите выпить за ваше здоровье, за ваших детей, чтоб они нам были здоровенькими, и за нашу Одессу!
– Хай нам усім щастить!
И
И вдруг на тебе – дождь!.. Лихорадочные сборы, все в кучу – и бегом к трамваю. А он – битком! Кто-то животом вдавливает висящих на ступеньках. Дождь как из ведра!
Спокойно, не спеша подходит красный от выпитого Моня и говорит:
– Все в автобус! Я взял автобус, он нас развезет.
– Моня, по-моему, тебя уже развезло! – кипит его жена.
– Тихо, Зина, не позорь меня перед людьми!
– Ничего, ты у меня дома получишь! Я уже пойду с тобой на пляж!.. Ты уже меня увидишь на пляже, и ребенка, и море!..
– Зина, не порть мне вечер и жизнь, я же хотел как лучше!
Шофер:
– Так! Вы будете платить – или что?
– Кто выиграл в карты, тот пусть и платит!
– Все, поехали! Шофер, держи, только едь плавно, моего Шурика тошнит…
И вот все дома – уставшие, почти не купавшиеся, сытые.
И ложась спать, я слышу маму:
– Скоро суббота, мы пойдем на пляж, будешь купаться, загорать…
А я уже сплю…
…И когда наступала пятница, вся Одесса смотрела на небо.
В Одессе мне приснился Чаплин…
Он мне приснился – с тросточкой, в котелке и рыжие усы.
– Как вы сюда попали?
Он показал тростью в сторону порта. Там стоял огромный теплоход.
– Круиз!.. Ну, – сказал он, – что слышно у вас в Одессе?
Мы остановились. Он отдыхал, мы поднимались по Потемкинской лестнице.
– Помните «Броненосец «Потемкин»? Только они шли вниз!
Присели. Молчим…
– А что, скумбрия исчезла? – спросил Чаплин.
– Да, эмигрировала, – пошутил я. – В Турцию.
– А камбала, тюлька, барабулька, бычки?
– Пока есть, но дорого.
Мы остановились у памятника дюку де Ришелье.
– Не снесли? – пошутил Чаплин.
– Нет, снесли матросов, поставили памятник Екатерине.
– Кто это? – спросил комик.
– Царица легкого поведения, – пошутил теперь я. – Но казаки не хотят, она их не любила. Кстати, Одесса – город юмора, вас здесь уважают. Каждый год проходит Юморина, приезжают знаменитые юмористы – Сердючка, Кролики, новые русские бабки!
– Почему новые, а где старые?
– Старые были не русские!
– А как Винокур? –
– Он воюет с папарацци!
– О, папарацци, они меня тоже достали! Я не всегда был один…
В это время нас догнала одесситка, улыбнулась, поздоровалась.
– А как вы меня узнали со спины? – спросил Чаплин.
– А вы со всех сторон одинаковый!
Чаплин улыбнулся и послал ей воздушный поцелуй.
Женщина вернулась и попросила автограф. У меня!
– Вас все знают? Вы артист?
– Да! Юмор!
– О! – оживился Чаплин. – Ну расскажите что-нибудь смешное!
Я начал соображать, что ему рассказать. Вспомнил одну нашу убойную блиц-миниатюру. Выходит Витя Ильченко:
– Мария Ивановна, позовите ко мне Сидорова!
Я выходил.
– Товарищ Сидоров?
– Да!
– Вон отсюда!
Великий комик молчал.
– Ну-ну, дальше что? – спросил он.
Я сказал:
– Все!
– Я просил что-нибудь смешное!
– У нас смеялись!
– Так он что, – спросил Чаплин, – его уволил?
– Ну да!
– За что?
– Ну он, наверное, плохо работал, прогуливал.
– А в чем юмор?
– В неожиданности. Он не ожидал, что его так быстро уволят!
– А профсоюз? – спросил Чаплин.
– Я лучше расскажу вам одесский анекдот. Встречаются две женщины, одна спрашивает: «Где вы были вчера?» – «У Гриши!» – «Что вы делали?» – «Ой, я три часа играла им на рояле!» – «Да! Я тоже не люблю эту семью!»
С Чаплином случилась истерика, он хохотал, вытирая слезы.
Я сказал:
– Мне очень приятно, что вам понравился одесский юмор. И вообще, Одесса – необычный город, второго такого города в мире нет. Я здесь жил напротив театра оперы и балета. Кстати, мы с вами уже возле него! А вон моя квартира, там сейчас японский ресторан, называется «Суицидо». Хотите суши?
– А что это?
– Сырая рыба.
– У них что, нет времени сварить? – неудачно сострил он.
– А вот наша гордость – театр оперы и балета, первый в мире, есть еще в Вене, тех же архитекторов, но у них там не получилось! Хотите, сходим на «Паяцы»? Думаю, что будет трудно достать билеты.
Мы вошли в кассу. В окошке, как в амбразуре, за решеткой сидело лицо в очках, примерно двенадцать диоптрий, и не моргая смотрело на меня.
– Ты думаешь, я тебя не узнала? Думаешь, ты так состарился? А это кто?
– Это со мной, Чаплин.
– Не знаю. Так что тебе?
– Я бы хотел показать ему театр, послушать «Паяцы».
– Сколько билетов?
– Два.
– Два! А три! А сто! А двести! Никто в оперу не ходит. Смейся, паяц!
– Она меня не узнала! – обиделся великий клоун. Он надолго задумался.