Одесский юмор. XXI век

Хаит Валерий

Андрей. Их мнение уже ничего не изменит! Я на ней женюсь!

Мария Ивановна. Послушайте, что он говорит!!!

Елизавета Семеновна. Подождите! Может быть, ребенок не хотел? Может быть, его научили хулиганы?

Тимофей Кузьмич. Что теперь кричать? Видимо, мы что-то упустили в его воспитании…

Елизавета Семеновна. Бедная Мария Ивановна! Разве он понимает, что лучше мамы он себе никого не найдет?!

Эрнест Борисович. Бедный Андрей! Ему скоро тридцать. Мальчику в этом возрасте уже пора любить не только маму.

Елизавета Семеновна. Да-да, Эрнест! Ты, как всегда, прав!

Мы должны немедленно найти ему невесту!

Эрнест Борисович. Мы?! А почему бы не сделать это тебе самой?

Елизавета Семеновна. А что?.. Вот я знала здесь одну… Красавица!.. Она бы Андрею действительно подошла!..

Эрнест Борисович. Так в чем же дело?

Елизавета Семеновна. Дело в том, что я не знаю, жива ли она еще…

Появляется Лена с сумками, она вернулась с базара.

Лена. Что случилось? Почему Стасик не играет?!

Елизавета Семеновна. Лена, ты как раз вовремя. Здесь такое творится!

Лена. Он сломал руку? Скрипку?! Что он сломал?!

Елизавета Семеновна. При чем здесь Стасик? Наш Андрей только что чуть-чуть не женился!

Лена. Как! Не подождав, пока я вернусь с базара?! Стасик, почему ты не играешь?!

Стасик. Я тоже хочу посмотреть на невесту Андрея!

Лена. Тебе еще рано смотреть на такие вещи!

Эрнест Борисович. Лена, тебе телеграмма!

Лена. Боже мой, что с Сеней?!

Захар Алексеевич. Не волнуйся, мы все читали. Что с Сеней – неизвестно, но из Бразилии прислали его сандалии…

Лена. Ой, мне нехорошо!.. (Падает в обморок.)

Найдено в капустнике

Театральные и другие пародии

Добавка

На пьесу Александра Гельмана «Премия»

Действие происходит в передовом детском саду в конце 70-х. Кабинет заведующей детским садом.

Заведующая (нажимая на клавишу селектора). Мария Ивановна, гуляйте младшую группу! Как спит старшая группа?.. Вы что, с ума сошли?! Конец квартала, у нас двести часов недоспано! Всем спать! Заснете – доложите!

Вбегает повариха, в руках у нее ведро.

Повариха. Валентина Филипповна, у вас есть валидол?

Заведующая. Есть.

Повариха. Вот вы его и глотайте!

Заведующая. А что случилось?

Повариха. У нас ЧП. Старшая группа отказалась от добавки!

Заведующая (в ужасе). Не может быть!

Повариха. Вот ведро манной каши. Я хотела разлить, а они встали и ушли. И первым – Потапов.

Заведующая. Может быть, они были сыты?

Повариха. О чем вы говорите?! Наши обычные порции!

Заведующая. Так, может быть, каша была просто невкусная?

Повариха (возмущенно). Как это наша каша может быть невкусная! У меня ее каждый день вся семья лопает, за уши не оторвешь! И дочкины, слава богу, вот такие растут! А эти… Вот молодежь пошла!

Заведующая. Ну ладно, разберемся… Собирайте людей. Старшую медсестру, уборщицу, воспитательницу,

главного зачинщика… И кого-нибудь из детей, кто мог бы олицетворять наш эталон упитанного ребенка. (Все собираются.) Стенографируйте!.. Товарищи, вы все, наверно, слышали, что в нашем деткомбинате «Светлячок» произошло ЧП. Старшая группа, предводительствуемая Потаповым, отказалась от добавки. Но, прежде чем перейти к обсуждению этого безобразного случая, я хотела бы напомнить собравшимся, что коллектив нашего прославленного «Светлячка» вот уже пятый год держит переходящий торт, учрежденный районо и санэпидстанцией! Из наших стен вышли такие выдающиеся дети, как Коленька Петров – победитель межрайонного смотра коротких детских надписей на заборе! Коллектив нашего «Светлячка» первым в отрасли выступил инициатором почина по замене маркировки детских шкафчиков, заменив традиционные вишенки и яблочки на прогрессивные огурчики и помидорчики! А наш тихий час – самый мертвый в области! Да, нам есть чем гордиться! И вдруг – такая неприятность!.. Прошу высказываться.

Уборщица. Разрешите мне… Я человек простой, прямо от швабры. Бабка моя мыла пол, мать мыла, и я мою. Так вот я хочу спросить: сколько можно сорить?!

Заведующая. Гм-м… Спасибо, Марья Степановна… Кто еще хочет выступить, товарищи?

Повариха. А чего тут говорить? Пусть Потапов сам расскажет, как их угораздило от нашей каши отказаться.

Потапов. Я не о себе сказу. Мне много не надо. Я о людях хоцю сказать. Вот вы говорите, тетя Нина, экономия. Это по-васему, по-взрослому, экономия, а по-насему, по-ребячьему, это называется… это… хищение общественного продукта!.. Ну съедим мы сегодня эту добавку, завтра съедим, а послезавтра сто кусать будем?.. Мы с ребятами так сцитаем: если основная порция по калорийности будет соответствовать стандарту, тогда и добавки не потребуется! А сто мы на сегодняшний день видим в насей ребячьей тарелке? Недолив, недосып, недовес!

Воспитательница. Это ложь! Клевета! Вот такое пятно на весь коллектив! (Показывает, какое пятно.)

Потапов. Спокойненько! Вот тут у меня тетладоцка имеется… Сам я, извините, неграмотный, но нужда заставила, и пришлось… Мы тут кое-сто прикинули с ребятами в обед… Интересно полуцается.

Заведующая. А ну разреши-ка полюбопытствовать…

Все склоняются над тетрадкой.

Повариха. Нет, товарищи, как вам нравится? Еще молоко на губах не обсохло, а он уже его жирность меряет!

Воспитательница. Научили на свою голову!

Заведующая. А мне все-таки непонятно, откуда он мог взять эти цифры, эти, в сущности, закрытые данные?.. А ну позовите калькулятора. (Входит женщина.) Катерина Дмитриевна, тут по вашей части. Посмотрите-ка эти каракули, может, вы что-нибудь поймете?

Калькулятор. А чего смотреть? Это ж я и писала…

Заведующая. Вы?.. Но зачем?!

Калькулятор (всхлипнув). Жалко их стало… Пришли ко мне… Этот худющий – аж светится. И с ним еще такие же. Посчитайте нам, говорят, тетя Катя, выход круп и жиров на одного человекоребенка, а то что-то кушать хочется.