Шрифт:
Раннее утро медленно прокрадывалось в комнату четырнадцатилетнего Леши через зашторенное окно. Легкий ветерок, задувавший через приоткрытую форточку, едва шевелил занавески, а звуки пробуждающегося двора – лай соседской собаки и звон посуды из кухни – медленно вытягивали его из сна. Он смутно помнил, что ему снилось. Какой-то странный лес, тени, шорохи… Медведь? Леша поморщился, пытаясь зацепиться за обрывки образов, когда дверь в комнату распахнулась с грохотом, словно кто-то решил взорвать спокойствие этого утра.
– Вставай, вставай! – звонкий голос сестры разнесся по
Семилетняя Маша всегда была как вихрь, особенно по утрам. Она прыгала вокруг Леши, растормошила одеяло и, смеясь, потянула его за руку. Ее глаза светились от предвкушения, а волосы, торчащие в разные стороны, делали ее похожей на маленького лесного духа.
– Да иду я, иду, – пробормотал Леша, вяло садясь на кровати. Он еще раз попытался вспомнить свой сон, но сестра не давала сосредоточиться. Маша уже успела схватить его футболку, и, болтая без умолку, побежала в кухню.
Потягиваясь, Леша поднялся и побрел следом, остановившись на пороге кухни. Там пахло теплыми блинами и свежезаваренным чаем. Мать стояла у плиты, ловко переворачивая блинчик, а отец, серьезно нахмурившись, сидел за столом и смотрел новости. Рядом с его тарелкой лежал пульт, а на экране телевизора мелькал диктор с важным лицом.
– В лесах недалеко от города был замечен бурый медведь, – произнес голос из телевизора. – Специалисты предупреждают жителей о необходимости соблюдать осторожность…
– Вот, опять нагнетают, – буркнул отец, отламывая кусочек блина и макая его в варенье. – Медведи-то, конечно, есть, но чтобы близко подходили…
– Всё равно осторожнее будем, – отозвалась мать, добавляя последний блин к горке на тарелке. – Леша, умываться иди, а потом завтракать.
Леша кивнул и прошел в ванную. Холодная вода помогла окончательно стряхнуть остатки сна, но предчувствие чего-то тяжелого оставалось. Когда он вернулся на кухню, Маша уже сидела за столом, болтая ногами и уплетая блины, а отец, закончив с телевизором, обсуждал с матерью, что взять с собой. Собака, маленькая рыжая дворняжка по кличке Бимка, крутилась у стола, надеясь на угощение.
– Держи, Бимка, – смеясь, сказала мать и кинула ей кусочек блина. Собака поймала его на лету, вызвав восторженный смех у Маши.
После завтрака начались сборы. Родители быстро укладывали в сумки корзины, пластиковые совки, термос с чаем, пакет с едой и другие нужные вещи. Маша бегала по дому, суетливо наполняя свой маленький рюкзак игрушками и, почему-то, старым зонтом. Отец, заметив это, только усмехнулся:
– Ну, с зонтом медведя-то точно напугаем.
Леша, наблюдая за общей суетой, никак не мог избавиться от чувства тревоги. Он не понимал, откуда оно, но что-то подсказывало: сегодня будет непростой день. Когда мать позвала его в коридор, чтобы проверить, собрался ли он, Леша машинально сунул в рюкзак небольшой нож.
– Нож зачем? – спросил отец, заметив его действия.
– Просто, – буркнул Леша, не вдаваясь в объяснения.
Отец нахмурился, но, заметив уверенность в глазах сына, решил не задавать лишних вопросов.
– Все на месте? – спросил отец, оглядывая семейство. – Ну, тогда выдвигаемся!
Машина тронулась с места, оставляя за собой спящий город и предвкушая запахи леса, ягод и… чего-то еще.
Леша сидел на заднем сиденье, прижавшись к двери, и хмуро смотрел в окно. Маша, словно неиссякаемый источник энергии, не давала ему ни минуты покоя. Сначала она попыталась достать Бимку через узкую щель между сиденьями, чем вызвала недовольное ворчание собаки из багажника. Затем начала дергать Лешу за руку, предлагая то поиграть в слова, то рассказать сказку. А потом, будто решив, что одного шума недостаточно, затянула какую-то веселую песенку, размахивая руками прямо перед его лицом.
– Маша, сядь уже на место, – не выдержал он, но сестра только захихикала и продолжила свое представление.
– Пусть поиграет, – вставила мать с переднего сиденья, улыбнувшись через зеркало.
– Да-да, она ж «тихо играет», – буркнул Леша, повернувшись к окну. Туман за стеклом казался ему бесконечным, будто они уже часами ехали не по шоссе, а по пустому, серому морю.
Через некоторое время машина свернула с трассы на узкую, покрытую грязью дорогу, ведущую в лес. Туман тут стал гуще, деревья, окружавшие машину, стояли мокрыми и безмолвными, а вдоль дороги поблескивали темные лужи. Леша почувствовал, как напряжение внутри него усилилось. В этот момент Маша снова попыталась привлечь его внимание:
– Смотри, Бимка лает! Наверное, тоже хочет в лес! – Она ткнула пальцем в сторону багажника, где собака уже активно скреблась лапами, чувствуя приближение свободы.
– Точно, прям на ягоды собралась, – проворчал Леша, но на этот раз без злости.
Машина подскочила на очередной кочке, и тут вдруг замерла. Задние колеса громко забуксовали, а из-под них полетели грязные брызги.
– Ну вот, приехали, – с раздражением произнес отец, заглушив двигатель.
Все дружно вышли из машины. Леша, ступив на влажную землю, почувствовал странное, но отчетливое чувство дежавю. Это место, эти лужи, даже серый свет, просачивающийся сквозь туман, – всё было до странности знакомо. Он остановился и огляделся, пытаясь понять, где он видел это прежде.
– Бимка, иди сюда! – радостно закричала Маша, вытаскивая собаку из багажника. Как только лапы Бимки коснулись земли, девочка с громким смехом побежала вперед, уводя собаку вглубь леса.
– Маша, не убегай далеко! – строго крикнула мать, но девочка, кажется, даже не услышала.
– Всё с ней в порядке будет, – махнул рукой отец, оценивая ситуацию с машиной. – Тут неглубоко. Подкопаем немного – и выедем. – Он потянулся в багажник, вытащив оттуда небольшую лопатку.
– Леша, – обратилась к сыну мать, поправляя платок на голове, – иди за сестрой, присмотри за ней, чтобы не убегала далеко. Мы тут быстро управимся.