Один E-mail
Шрифт:
Я почувствовал, что мои брови сморщились в тот момент, когда она повернулась ко мне.
Она положила маленькую, мягкую руку на моё предплечье, когда задумчивая улыбка украсила её губы.
– Мне здесь нравится.
Когда я не нашёл какого-либо обмана с её стороны, то расслабился. Наклонившись, я убрал несколько прядей с её лица, прежде чем поцеловал её.
– Ты нравишься мне, – прошептал я напротив её губ.
Я почувствовал напротив себя её улыбку.
– Ты больше, чем нравишься мне, Тей.
Я отстранился, глядя в её блестящие коричневые
– Пойдём внутрь. Последнее, что я хочу сделать, это воспользоваться тобой в своём грузовике, как какой-то школьник- переросток.
Она хихикнула, её черты практически не освещались.
– Я люблю твой акцент, особенно когда ты говоришь так тихо и сексуально, как сейчас.
Она сделала из меня школьника, которому легко польстить и которого легко смутить.
Я сглотнул, облизывая свои губы.
– Отстегнись, – приказал я.
Я выскользнул из машины, обошёл её сзади, захватив её багаж и кошелёк, перебросив большую сумку через плечо, прежде чем взял ярко-розовый чемодан за ручку и встретил её, когда она выскочила с пассажирской стороны, жёстко прижавшись к двери и боку грузовика. Я сделал мысленную заметку, установить ступеньку для неё. Я не хочу, чтобы она пострадала.
Когда она отошла от машины, я закрыл дверь.
Она засияла для меня.
– Спасибо.
Я выгнул бровь.
– За какую часть?
Её улыбка стала шире. Она вошла в моё пространство, оборачивая руки вокруг моей талии и приподнимаясь на цыпочки, чтобы еще лучше рассмотреть меня.
– Всё это: за борьбу, чтобы защитить меня и всех граждан в этой стране, за электронные письма, отправленные мне в первый и все последующие разы, за оплаченный билет, чтобы приехать сюда и встретиться с тобой, за то, что забрал меня из аэропорта и познакомил со своей семьёй, за то, что ты был истинным джентльменом весь вечер, и просто за то, что ты это ты, Тей. Ты удивительный парень, – она прижалась губами к моей груди, целуя меня через рубашку.
Моя грудь сжалась. Она сделала для меня такие вещи, о которых даже не знала. Всё, что она говорила или делала, казалось, порывало меня открыться, разрушало любые стены, которые я пытался возвести с момента нашего последнего общения.
Каждый солдат имел слабость. Она была моей. За около трёх месяцев наших электронных писем, я понял, что Мэдделин была единственной, к кому я стремился. Если меня когда-нибудь возьмут в заложники, угрожая её безопасности, её существованию, это сломает меня во второй раз.
Я приготовился, борясь с желанием бросить её вещи и взять ё жёстко и быстро напротив своего грузовика. Её слова напрямую поразили моё сердце, а её тело напрямую поразило мой член.
Я выдохнул, молясь, что не потеряю контроль с ней. Её присутствие было искушением, и её сладкие слова ещё сильнее ослабили мою стремительно уменьшающуюся сдержанность.
– Как ты красива в лунном свете, но я предпочитаю быть с тобой внутри моего дома, где я смогу поцеловать тебя без своих подслушивающих братьев.
Я не сомневался, что Трент или Тейт, если не оба, сегодня будут
Глава 21
Мэдделин
Дом Тейлора был не большим, но уютным внутри. Он шёл впереди меня, поставил мой багаж у двери и включил все лампочки, что позволило мне свободно рассмотреть дом. Я вошла в уютную прихожую с потёртым деревянным полом, вешалкой, стоящей на полу, и ещё одной на стене. Стены были выкрашены в кремовый цвет, которые наполняли тесное пространство воздушностью.
Я потратила время на изучение каждой комнаты, вбирая каждый кусочек. Каждая стена в доме была такого же кремового цвета, но это не подходило для каждой комнаты. Особенно это столкнулось с кухней, напротив горчично-жёлтой столешницы, непримечательных белых приборов и фанерных шкафов из тёмного дерева. Каждое помещение было небольшим, настолько компактным, насколько это было возможно, и количество свободного пространства было очень незначительно. На стенах не висели картины, декоративные элементы не усеивали пространство, заполняя открытое пространство; оно было голым и всё же оставалось привлекательным.
Его дом был противоположностью всему тому, что мне обычно нравится в домах. Этот было тесным, устаревшим и здесь не хватало стиля, но мне понравилось. Это было чем-то безмятежным и спокойным. Здесь меня не отягощал избыток всего. Не было никаких пыльных безделушек или разбросанного, как обычно пуха из диванных подушек. Этот дом предназначен для того, чтобы быть доступным в своей простоте, и это именно то, что мне понравилось.
Я провела пальцами вдоль кирпичного камина, чувствуя его шершавую поверхность, когда повернулась в гостиной. Я обнаружила Тейлора, который прислонился к дальней стене, засунув руки в карманы джинов. Он наблюдал за мной, пока я всё осматривала. Я не могла его прочитать. Он скрылся за маской.
И вот так я узнала, что ему было неловко. Можем ли мы признать это или нет, но наш дом – это отражение нас. Что дом Тейлора рассказал мне о нём, так это то, что он был простым человеком. Он не был шикарным, но он был сильным, крепким, надёжным и всегда будет безопасным местом. Он не заботился о том, чтобы впечатлять людей. Он не пытался скрыть то, кем он был. Он был немного старомоден, немного устаревший по сравнению с многими, но тут было что-то очаровательное.
Моя квартира в Орландо была совсем другой, но я нашла для себя в этом месте гораздо больше. Я думала, чтобы изменить и была удивлена, найдя не так много. Я хотела рисовать, как сумасшедшая, сменить шторы и повесить большие фотографии, может быть с видами фермы, на стены.