Один из семидесяти
Шрифт:
Главный жрец обязан был лично заниматься ее лечением, ведущим непременно к выздоровлению. Однако после его вмешательства Иотапа почувствовала себя хуже.
Как наилучший Господь
Пускай догорит светильник и никто его не увидит.
Бог увидит.
Народ стекался к храму. Оставив обувь перед входом, преклонив головы, правоверные входили внутрь.
Эштар оглядел собрание – народу набилось как обычно битком – все желали здоровья жене правителя. Пора было приступать к молитве. По отцу Эштар был из рода магов – особой высшей касты мидян, наделенных особыми способностями. Маги вызывали дождь, прекращали суховеи, могли заглядывать в прошлое и будущее, общались с высшими
Главный жрец Эштар сегодня выступал в роли дастура [70] в главном храме Газаки. Это было не только его священным долгом, но и просто делом чести.
Нужно воспользоваться случаем и еще раз напомнить всем верующим, что злоучитель-иноверец в Авесте считается наиглавнейшим врагом правоверных. С появлением такого иноверца может случиться главная беда верующего – его духовная смерть.
Пришедшие помолиться располагались чуть ниже алтарной ниши, которая к тому же была скрыта от молящихся перегородкой. Каменный пол храма был застлан овечьими шкурами, на которые верующие обычно садились. Восемь мобедов были отделены от основной массы верующих каменным желобом, в котором стояла прозрачная вода.
70
руководитель молебна
Перед началом ясны [71] все священнослужители совершили омовение рук и преклонили колена у жертвенника, на котором предварительно были сложены ветки хвороста. У алтаря лежали предметы, подготовленные специально для ясны: чаша с ключевой водой, барсом [72] , перевязь барсома, анар [73] , топленое масло, дрон [74] и молоко. Причем, молоко было надоено собственноручно мобедом, готовящим хаому – при этом голова коровы была повернута на восток, а голова мобеда на юг.
71
в данном случае – молебен.
72
пучок веточек тамарикса
73
росток граната
74
пресная лепешка с девятью насечками
Присутствующие в храме, омывшие лицо и руки перед входом в храм, также стали на колени. В правой руке каждого мужчины был зажат пучок веток тамарикса, количеством семь, с одним цветком в середине, у женщин веток было восемь.
Жертвенник был сооружен на небольшом возвышении в храме, у его южной стороны, потому как зороастрийцы всегда молились лицом, обращенным к югу.
Эштар сделал знак и атраван [75] со словами молитвы поднес к сложенному на жертвеннике хворосту лучину, зажженную от священного негасимого храмового огня. Молитва в храме читалась на авестийском языке [76] . Атраван был завернут в ткань с головы до ног. Оставались открытыми только глаза. Его дыхание не должно было осквернить священного храмового огня. Руки также были замотаны в чистую ткань. Атраван медленно поворошил длинными щипцами горящее дерево.
75
мобед, следящий за огнем
76
древнеиранский, язык Авесты, был распространен в древности на Востоке
Ветки хвороста укладывались особым порядком на большом медном блюде. Хворост был собран самый чистый, от здоровых и молодых деревьев, потому огонь весело и громко потрескивал на блюде, легко перескакивал с ветки на ветку и вскоре превратился в единое мощное и ровное пламя. После этого атраван отложил щипцы и поклоном дал понять, что можно переходить непосредственно к ритуалу очищения.
Фраберетар [77] передал аберете [78] , а тот Эштару поднос с необходимым набором
77
подносчик культовых предметов
78
помощник фраберетара, держащий предметы
79
мобед, следящий за правильностью совершения ритуалов и исправляющий ошибки при чтении молитвы
80
главная молитва, с которой начинается любое богослужение
«Как наилучший Господь…»
Как в начале, так и в конце каждого гата [81] , произнося хвалу Богу, дастур Эштар поднимал голову и правую руку с пучком тамарикса и цветком, освящая таким образом всех присутствующих в храме. В ответ собравшиеся прикладывали руки с таким же тамариксом и цветком к глазам, лбу и голове. Сей жест означал подтверждение их преданной любви к Величайшему из богов – Ахура-Мазде. Между тем, астанар [82] , омыв ритуальное растение, передал ее хаванане [83] , а тот в свою очередь – чашу с готовым соком раэтвишкару [84] . Последний привычным движением добавил туда молоко, воду и тщательно все перемешал. Эштар между тем воздавал хвалу священной хаоме:
81
абзац молитвы
82
мобед, омывающий эфедру
83
мобед, выжимающий сок эфедры для приготовления ритуального напитка хаомы
84
мобед, смешивающий сок растения с молоком и водой
…Молюсь ей, о, Спитама, Спитама-Заратуштра…
…Молюсь ей ради счастья я громкою молитвой…
С поклоном хаванана преподнес чашу со свежеприготовленным священным напитком дастуру Эштару.
…ибо Авеста предвещает: прими священную хаому, сильную и непобедимую, дающую силу всему телу, приносящую исцеление и победу над врагом…
Эштар пригубил хаому и передал ее атравану, тот фраберетару, затем родственникам больной. Хаому отведали царь Киаксар и все сыновья Киаксара и Иотапы, братья Иотапы и их сыновья, далее – все остальные дети, родственники и слуги. И так, по кругу, все отведали священного напитка трижды – каждый раз перед новым гатом молитвы. Несколько капель священой хаомы атраван добавил в огонь, охвативший поленья ровным красивым пламенем.
– …Прими эту священную хаому как дар родных Иотапы Ахура-Мазде, означавшее также желание умилостивить священные божества Митру, Рашну, Атара, праведного Сраоша, а также ангелов-хранителей праведной дочери нашей веры Иотапы…
Молюсь ради счастья
Под знаменем зависти шествуют ненависть, предательство и интриги.
Так чудесно гореть мог только хворост тамарикса.
Тамарикс считался священным деревом у зороастрийцев. Маленькое и неприхотливое, прекрасно прижившееся на солончаковой почве, большую половину года оно пребывало в буйном цвету, что являлось свидетельством его крепкого здоровья и силы. Древесная кожица деревца была нежной, и если насекомым удавалось ее повредить, из раны начинал сочиться сладкий и душистый густой сок, на который слетались дикие пчелы. Однако пользоваться медом, как и ломать ветки тамарикса имели право только служители храмов. Стойкий запах цветущего тамарикса, терпкий, горьковато-медовый, всегда присутствовал в храмовой службе. Фраберетар подбросил в огонь горсть сухих плодов. Пламя вспыхнуло новой страстью.