"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6
Шрифт:
Он, пока всего лишь капитан, стоит на мостике своего «Грейвли» и хладнокровно слушает доклады аварийных партий, отчаянно пытающихся вернуть в строй основной радар, поврежденный при налете «южан». Вертолет мог бы хоть как-то помочь, но старый верный «Сихок» давно лежит на дне где-то возле Галапагосских островов. А без радара не только не повоюешь, но даже помех вражеской ракете не поставишь, а чудом уцелевший обзорник забит помехами и показывает какую-то чушь. Аварийщики наспех срезают посеченные шрапнелью композитные панели, добираясь до решетчатого полотна радара. Счет перед новой вражеской атакой может идти на минуты,
Два древних катера китайской постройки уже выпустили по почти слепому кораблю четыре старых, но убийственных «Шелкопряда», дальних родственников советской П-15. Одна ракета, едва стартовав, взорвалась и чуть не разнесла катер-носитель, а вторая как-то умудрилась потерять поврежденный эсминец, идущий неполным 20-узловым ходом, и бесцельно упала в воду. Третья ракета попала в цель, проломила мостик и настройку, вылетела с другой стороны и там с опозданием взорвалась, ударной волной выбросив капитана Дормана с развороченного мостика в океанскую воду.
Он снова пережил секунду беспомощного ужаса, жесткое падение в воду и попытки с хрипом наполнить воздухом парализованные на мгновение легкие. По какому-то странному наитию он вцепился в оказавшийся рядом крупный плавающий обломок и, сжав зубы, подтянулся, полностью вытащив себя из воды. Зачем он это сделал, для него самого и сейчас загадка, а тогда он, слабо откашливаясь, просто беспомощно распластался на холодном пластике, глядя на удаляющуюся корму еще сохраняющего ход корабля. В этот самый момент четвертая ракета продырявила корпус эсминца точно посередине, и полтонны «морской смеси» рванули внутри, над самым килем, переломив несчастный «Грейвли» пополам.
Если рядом и были другие счастливчики, державшиеся на воде, то на этом их везение закончилось. Самого Дормана чудовищным взрывом снова сдуло в воду и хорошенько контузило, но это не сравнить с тем, что с ним было бы, находись он в воде.
Увидев, что корабль янки буквально смело с морской глади, катера «южан» рванули прочь, не став даже искать выживших. Что, собственно, единственного выжившего и спасло. Три дня в открытом океане на чудом сработавшем спасательном плотике прошли совсем не так драматично. Лежишь себе, смотришь вверх на качающиеся облака, да иногда утираешь с пересохших губ соленые брызги. Небольшими экономными глотками пьешь из кажущегося крохотным пластикового пузыря, разбавляя скудный запас морской водицей. Время от времени поглядываешь на экран навигатора и проверяешь рацию. Странное спокойствие и глупейшая уверенность в том, что если из двухсот парней посчастливилось выжить лишь тебе одному, то теперь с твоей везучей задницей точно ничего не случится!
Телефонный звонок раздался совершенно неожиданно и резко, словно сигнал тревоги. Дорман моментально проснулся, но долго не мог отыскать гарнитуру, роясь на дне саквояжа и в карманах кителя. Пора уже завести имплант, как все нормальные люди, и даже подзаряжать ничего не надо.
Наконец, он отыскал и спешно нацепил крохотный наушник, из которого раздался равнодушный девичий голос, попросивший его выйти к машине и явиться в посольство. Тщательно умывшись со сна, адмирал привел себя в полный военно-морской порядок и спустился
Почему нужно лезть в подвал, находясь в неплохо защищенном здании посольства? Наверно, потому, что имеется реальная опасность прослушки, да и вообще, не стоит недооценивать технические возможности страны пребывания. Или же, предмет разговора настолько секретный, что любым другим помещениям его доверить нельзя. В принципе, это вполне совпадает с собственным опытом адмирала по участию в спецоперациях. Чем глубже и дальше от посторонних глаз и ушей, живых и электронных, тем лучше.
В подвальной части оказались вполне комфортные помещения для переговоров, и в одной из таких комнат адмирала поджидал недавно назначенный посол, «четырехзвездный» мистер Николас Фаррел, хорошо знакомый Дорману по прежней службе, несмотря на принадлежность к принципиально разным и традиционно конкурирующим родам войск.
– Здравствуй, Джин, давно не виделись, - банальной фразой начал разговор глава дипмиссии.
– Проходи, садись.
Они мощно пожали друг другу руки, и адмирал уселся в удобное кресло, терпеливо ожидая, что ему, наконец, объяснят цель перелета через океан. Посол, судя по улыбке, явно находится в приподнятом настроении, но все же чем-то озабочен, это видно сразу.
– Ты, конечно, знаешь про эту новую русскую затею?
– с ходу начал Фаррел.
– Ну, «Пересчитать Историю», или как его там? Шоу, которое каждую неделю по их главному каналу идет?
– Разумеется, я слышал, - кивнул адмирал.
– Говорят, у нас тоже скоро запустят такой проект по лицензии.
– Успех ошеломляющий, - то ли раздраженно, то ли восхищенно признал посол.
– Рейтинг передачи бьет все рекорды и останавливаться не собирается. И главное, как они это делают! Экспертная система с открытым кодом, любой желающий может участвовать в разработке! К очередной передаче поднимают сервер со стабильной версией и считают, что и как в истории могло пойти иначе, на конкретных примерах! И еще приглашают звезд и простых зрителей делать прогнозы! Разве это не гениально?!
– Еще бы понять, откуда такой успех, - задумался Дорман.
– Я, честно говоря, не знаток русского телевидения, но всегда был уверен, что всякие сериалы и глупые ток-шоу «ни о чем» более популярны, чем история. Широким массам история скучна, большинство людей не способно учиться даже на своих ошибках. Что уж говорить о предках, далеких и не очень.
– Тут есть тонкий момент, - разъяснил посол.
– Во время войны здесь была очень тщательная зачистка информационного пространства, и к этому подошли весьма рьяно. Более того, по мере возвращения к мирной жизни удавку с телевидения снимали очень постепенно. Можно сказать, что и сейчас еще не совсем сняли.
– Информационный голод?
– предположил Дорман.
– Именно, - кивнул посол.
– Неудивительно, что публика соскучилась по ярким зрелищам, ведь даже на спутниковые тарелки ввели государственную монополию, смотреть можно только разрешенные программы. А цензурированное телевидение в военное время - это, сам понимаешь, довольно унылое зрелище. Поэтому подобные передачи идут на ура, но их по-прежнему мало.
– Я уже смотрел перевод первой передачи, - подтвердил Дорман.
– Должен сказать, меня удивил выбор темы.