Один миг жизни
Шрифт:
– Здесь?!
– Конечно! Мы же никуда не спешим, нам не нужно ничего узнавать, ни о чем договариваться, ничего записывать.
– Тогда я очень внимательно тебя слушаю.
– Наири!
– произнес Таутинг торжественным шепотом.
– Я люблю тебя! Я хочу быть с тобой - отныне и навечно! Выходи за меня замуж!... Пожалуйста!...
– Тау!
– Наарит чуть не задохнулась от неожиданности.
– Я... я согласна!... Но обещай мне, пожалуйста, что никогда не будешь расспрашивать меня
– Конечно, Наири!
– Таутинг чуть наклонился, чтобы коснуться губами ее щеки.
– Я ни о чем не буду тебя расспрашивать. Все свои тайны мы когда-нибудь расскажем друг другу сами...
Третий час - Час Судеб.
В этом зале Кэноэ увидел филлинский город. Вначале он его не узнал, хотя в пейзаже ему показалось что-то знакомое. Только уже после проведения ритуала он вдруг вспомнил: да это же Реперайтер, столица Горданы! А вон то больше здание на холме - президентский дворец, резиденция Лёрида Кирстена.
Вспомнив о Кирстене, Кэноэ мысленно покачал головой. Горданский президент одновременно и привлекал его необычными знаниями и практическими умениями, и отталкивал своей неразборчивостью в средствах. Да, Буонну, наверняка, будет нелегко выстраивать с ним отношения уже как управителю...
– Итак, наш Реперайтер остался позади, - Кирстен отвел взгляд от огромного плоского экрана, занимавшего всю дальнюю стену амфитеатра.
– Подсаживайтесь поближе. Надо обсудить одно дельце.
– Здесь?!
– слегка удивился Сеймор Скэб.
– А почему бы и нет?
– Кирстен слегка понизил голос.
– Раскрою один маленький секрет. Эта ложа построена так, что здесь ничего нельзя подслушать. Любые звуки выходят отсюда только в виде неразборчивого бормотания, которое не расшифрует никакая аппаратура. Верно, Дуган?!
– Да, господин президент!
– с удовольствием откликнулся Буремен.
– Поэтому я продолжу. Сегодня утром я имел весьма интересную конфиденциальную беседу с неким полковником Мивлио, заместителем командующего имперскими силами на Филлине.
– Полковником?
– переспросил четырехзвездный генерал Могли.
– Этот полковник является племянником губернатора провинции, по-нашему - премьер-министра крупного государства. Причем, по его словам, его дядя вот-вот станет членом Совета Пятнадцати - верховного правительства пришельцев.
– Что же он предложил?
– с интересом спросил Могли.
– Терпение, генерал. Полковник Мивлио предложил установить более тесное взаимодействие между нами и военным командованием Космофлота. Причем, как я понимаю, через голову как его непосредственного начальника генерала Пээла, так и управителя планеты.
– Поддерживаю, - сразу же кивнул Могли.
– Военный военного всегда поймет.
–
– Сеймор Скэб выпрямился в кресле, словно аршин проглотил.
– Это авантюра! С Буонном можно и нужно иметь дело! Его позиции достаточно прочны, а интригуя против него, мы опять можем загнать в угол самих себя. Прежде, чем начинать новые комбинации...
– Достаточно, я понял!
– оборвал Кирстен своего ближайшего помощника.
– А что скажете вы, Тейно?
– Признаться, я бы тоже предпочел поддержать законные власти, - долговязый Тейно Вайкел слегка нахмурился.
– А теперь я вам скажу одну интересную вещь, - Кирстен наклонился вперед, понизив голос почти до шепота.
– Этот полковник ничего такого не говорил, естественно, но у меня возникло впечатление, что законные власти у пришельцев могут скоро поменяться! Поэтому я считаю, что с ним надо таки хорошенько посотрудничать! Тем более, что он обещает взамен довольно вкусные плюшки.
– Это опасная авантюра!
– упрямо гнул свое Скэб.
– Пусть пришельцы сами играют в свои игры! Нам просто нужно проявить верность избранному курсу...
– Сеймор, ты начал бояться риска!
– внезапно оборвал Скэба президент.
– Это плохой признак. Не забывай, что для пришельцев несмотря на все эти танцы с палками (Кирстен махнул рукой в сторону экрана) мы пока остаемся никем. А чтобы стать кем-то, надо рисковать. Ты понимаешь?!
– Да, господин президент, - наклонил голову Скэб.
И отвернулся, делая вид, что его интересует изображение на экране, чтобы ни Кирстен, ни остальные не видели его лица.
Четвертый час - Час Бдений.
Этот пейзаж был не знаком Кэноэ. Густо фиолетовое небо с сизыми клочьями облаков и огромным низко стоящим над горизонтом темно-красным солнцем. Голая кочковатая равнина, покрытая плотными шарообразными кустами и странными деревьями, похожими на исполинские хвощи, с темной, почти черной листвой. Неровная стена скального обнажения рыже-коричневого цвета, и у ее подножья - несколько домиков изыскательского или научного городка, антенна космической связи, заходящий на посадку катер и аккуратные ряды зеленых делянок под мачтой искусственного солнца.
Форпост Империи на планете какого-то красного карлика, слишком незначительной и негостеприимной, чтобы стать колонией. И все же это крохотное, затерянное в неведомой дали поселение было такой же частью общего целого, как и любое другое, на какой бы планете оно ни находилось.
Империя всегда приходит в другие миры незваной, подумалось Кэноэ. Но, приходя, она остается. Она меняет эти планеты, подстраивая их под себя. Так и здесь, на Филлине, ни один ее уголок в конечном итоге не останется прежним...