Один на один
Шрифт:
«Сашка, возьми в столе деньги и быстренько сгоняй в магазин за сахаром и колбасой!» А какой вкус у колбасы и у сахара? Забыл, не помню. Только слюной заливает рот и сосет, сосет в животе… Если бы поймал рыбу, я бы здесь же, на камне, выпотрошил ее, разрезал на кусочки и съел всю без остатка.
Леска ходит под скалой легкая, никому не нужная.
Я вытаскиваю крючок из воды. На нем как был, так и остался крохотный шарик мидиевого
Когда дрожь пробрала меня до самого сердца, я смотал удочку. Ослепший от неудачи, с гудящей головой, пошел к своему катеру. Там восемь штук цыплят, каждый величиною с маленькую картофелину. Как жаль, что я испортил девятого. И на черта его нужно было коптить! По дороге прихватил две сырые доски.
Настроение было противное.
Вечером, съев пять саранок, двух мидий и двух цыплят и лежа на кровати в теплой каюте, я в который уже раз вспоминал острова, описанные в книгах Жюля Верна и Дефо. Мне вдруг стало смешно. Как выдумывали эти писатели!
Ни один из способов, описанных в «Таинственном острове» и «Робинзоне Крузо», мне так и не пригодился.
У каждого свои способы, и каждый идет своим путем. И в жизни точно такая же штука. Никаких рецептов. Каждый человек выдумывает для себя свой собственный рецепт.
— Вставай! Слышишь? Эй, ты, дружище, вставай! Кто-то сильно берет меня за плечо и встряхивает.
Я открываю глаза.
Надо мной, заслоняя все, навис кто-то огромный, черный.
— Давай, давай, друг! Побыстрее!
Я вскакиваю и от слабости опять сажусь на кровать. В голове гул, похожий на накаты волн на берег. В глазах то темно, то светло.
— Ну что, очнулся? — спрашивает человек. — А ну-ка, давай ближе к свету.
Сейчас я вижу его целиком. Это моряк в черном бушлате, застегнутом на все пуговицы, в черной морской фуражке с маленьким лаковым козырьком и золотым крабом на тулье. На шее у него висит автомат.
— Поднимайся, давай, что ли! — говорит моряк. — Долго мне с тобой тут возиться!
И только сейчас до меня доходит: НАШЛИ!
Я встаю и одним рывком оказываюсь рядом с моряком. Ничего не могу сказать. Горло будто схватило веревкой. Обеими руками хватаю рукав морской куртки — мне хочется потрогать этого человека, почувствовать его тепло, поверить, что это не сон.
Он перебрасывает автомат за спину и тоже хватает меня за руки, как будто я хочу убежать.
— Ты что здесь делаешь? Откуда ты? Кто ты?
— Станция… —
— Какая станция? — тискает меня своими лапами моряк.
— Сейчас… — говорю я. — Сейчас…
Мне никак не собрать мысли в голове.
Он вытаскивает меня из рубки на палубу. Я вижу еще троих моряков на берегу. Они тоже в черных бушлатах, в фуражках и с автоматами. Стоят у кормы.
— Вот он, тот, который дымил! — кричит мой моряк, встряхивая меня за плечи.
— Кто ты? — снова спрашивает меня моряк.
_ Бараш… — говорю я. — Я — Сашка Бараш, с океанологической станции.
Трое взбираются на палубу.
— Старшина, — говорит один из них моему моряку. — Это, наверное, тот самый… утопленник…
— Ты утонул, что ли? — спрашивает меня старшина.
— Ничего я не утонул… — говорю я, и вдруг весь мир мутнеет вокруг и горло снова стягивает петля. Я задыхаюсь. Я ничего не могу объяснить им в двух словах. Надо столько рассказать!..
Старшина расстегивает бушлат, достает из внутреннего кармана записную книжку, перелистывает ее.
— Бараш… Александр Бараш. Ага, вот… Верно, нам сообщали со станции, что ты утонул. Семнадцатого июля. А ты — вот он… Ну и дела! — Он смотрит на меня широко раскрытыми, удивленными глазами. — Так ты, значит, что… больше месяца на этом острове? Как же ты это? Как жил здесь?
— Доплыл… — говорю я.
— А как же огонь, спички? — спрашивает другой — они все четверо стоят вокруг меня. — Это ты разжигал костры? Мы несколько раз видели дым на острове.
— Не было у меня спичек… — говорю я и взглядываю в сторону Бухты Кормы.
Там, у Левых Скал, на легкой волне качается серый военный катер. На его корме то разворачивается, то опадает зеленое полотнище флага пограничной охраны. Иногда в левом верхнем углу полотнища вспыхивает красный прямоугольник с белыми лучами и звездой в центре.
В голове остановилась, звенит одна только мысль: НАШЛИ!
МЕНЯ НАШЛИ. НАШЛИ НАКОНЕЦ!
— Давайте, ребята, на борт! — командует старшина своим.
Потом поворачивает голову ко мне и улыбается просто, как мальчишка.
— Ну, собирайся, дружище. Пойдем.