Один поцелуй до другого мира
Шрифт:
Иву затошнило. Ей захотелось плюнуть в лицо Лоуренса, исцарапать его.
— Как подло, — тихо сказала она. — Они доверяют вам. Невинные, чистые, юные девочки!
Лоуренс сжал челюсти.
— Зато остальные невинные, чистые, юные остаются живы! В любом случае выбора у меня нет! Но забирая жизненную силу своей жены, делясь ею с тварями, я и себя иссушаю. Да, моя жизнь будет дольше, и все же… вы видели моего отца. Вряд ли такая участь лучше смерти!
Ива передернулась, против воли вспомнив безумного больного старика,
— Вы привыкли плыть по течению, — с презрением бросил Ксандор. — За столько лет никто из правящего рода даже не пытался ничего изменить!
— Легко рассуждать, мальчишка. Если бы ты был рожден в правящей семье, ощутил бы груз ответственности, что с детства давит, пригибая к земле.
По лицу Ксандора скользнуло странное выражение — смесь иронии и горечи. Ах да, конечно, принц назвал его «мальчишкой», не зная, кто на самом деле стоит перед ним.
— И все же ты ошибаешься! — Лоуренс впервые за время разговора прямо взглянул в лицо Ксандора. — Я пытался. Я почти успел.
— Что успели? — не выдержала Ива, когда молчание затянулось.
— История из детства, когда я мечтал построить башню, чтобы дотянуться до неба… почти правдива. Вот только вместо башни я создал кристаллы-накопители. Еще немного, и больше ничью жизнь не пришлось бы приносить в жертву. Кристаллы работают на крови рода Амбра, собирая жизненную силу постепенно, год за годом, чтобы потом, одним всплеском, отдать ее тварям, а после снова начать аккумулировать ее. Я тянул сколько мог. Вы видите, я не молод. Но с каждым месяцем, с каждым днем растет опасность, что твари выйдут из-под контроля. Я чувствую их жажду. Мне не хватило совсем немного времени. К сожалению, жертва необходима. Но это будет последняя жертва.
— Проклятие… — тихо сказала Ива.
И даже Ксандор, выругавшись, опустил рапиру.
*** 48 ***
В покоях, наполненных колыхающимися тенями и алыми бликами, повисло тягостное молчание.
– Что если взять у всех понемногу? – спросил Ксандор. – Я, наверное, смогу дать больше всех. У Ивы… Хм… Златы, пожалуй, ничего и не возьмешь, слишком маленькая, ее не трогаем.
Ива стояла, опустив голову, сцепив руки. Решалась на отчаянное…
Принц Лоуренс потер переносицу.
– Нет, - сказал глухо. – Не работает. Именно в момент смерти передается нужный импульс. Но Злату я не трону… Хотя ты ошибаешься, говоря, что силы в ней почти нет. Я чувствую такие вещи. Она все состоит из силы. Но я бы не стал! Не смог… И почему Ива? Домашнее имя?
– Ага, - грубовато ответила Ива. – Дом, правда, далековато.
– Ива! – предостерегающе окликнул Ксандор. – Не нужно!
– Нужно, Ксан.
Лоуренс привстал было, словно хотел посмотреть на Злату поближе, но Ксандор не терял бдительности, и острие снова уперлось в шею. Он управлялся с рапирой почти не глядя,
– Лоуренс, мне необходимо знать, смерть обязательно должна быть долгой и выматывающей? Если бы вы убили жену быстро? Допустим, ударом в сердце?
Брови принца взметнулись в немом удивлении.
– Тогда импульс получился еще мощнее! Но, нет. Правда рано или поздно вскрылась бы. Кто отослал бы дочь на смотрины, зная, чем они закончатся? Болезнь – неочевидная причина, каждая надеется, что с ней беды не случится.
– Поэтому проще замучить… - процедил Ксандор с презрением. – Быстрая, честная смерть всегда лучше.
– О, да, - пробормотала Ива. – Разговаривали два убийцы… Делились методами. Молодцы!
Ксандор скрипнул зубами, но Ива снова заметила, что по его лицу прошла судорога, как от боли, и пожалела о сказанном.
– Так что за разговоры про дом, Злата? Или Ива? Как мне тебя называть? – устало спросил Лоуренс. – Вы заигрались, дети. Я все время забываю, с кем имею дело… Идите. Завтра я отпущу вас.
– Пойдем, - Ксандор потянул Иву за локоть.
– Нет.
Она вырвалась, встряхнулась, будто решилась наконец.
– Вам нравится Злата, Ваше Высочество?
– Да…
Лоуренс явно не понимал, к чему клонит эта странная, отчаянная девчонка. Ксандор тоже не понимал, но на всякий случай оттащил упирающуюся Иву на два шага назад.
– Потом, когда все закончится… Вы женитесь на ней и будете любить и оберегать до конца жизни?
– О чем ты говоришь, девочка? Ты ведь слышала все, что я…
– Тихо! Дайте договорить!
Ива остерегалась поднимать глаза на Ксандора, но чувствовала его жгучий, обжигающий взгляд.
– Очнувшись, она, возможно, не узнает вас и не вспомнит ничего, что происходило за последние несколько дней, но вы будете терпеливы…
– Ива! Что происходит?
– Ксан, подожди! Она… Она, возможно, будет напугана, когда придет в себя в луже крови, но ей уже не будет угрожать опасность. Ни ей, ни другим девушкам. Никому вообще…
Ива поежилась, как от холода, потерла плечи, и тут же почувствовала, как большая теплая ладонь легли поверх ее руки, согревая, оберегая. Ксандор.
Он наклонился к самому ее лицу. У Юстиниана были светло-карие глаза, а Ива снова видела серые, хрустально-дымчатые.
– Что происходит, девочка? – строго спросил Ксандор.
– Обними меня, - попросила она, поддавшись безотчетному порыву.
Ксандор отбросил рапиру к стене, притянул к себе тонкую фигурку. Ива, закрыв глаза, прижалась щекой к обнаженной груди, слушала, как часто, тревожно бьется сердце Ксандора.
– Что происходит? – в третий раз повторил он, и на этот раз голос звенел металлом.
Ива осторожно освободилась из объятий, огляделась, словно впервые по-настоящему увидела эту комнату.