Один поцелуй до другого мира
Шрифт:
Второй раз Ива очнулась под утро. Квадрат окна сделался светлым, еще немного — и солнце взойдет из-за горизонта. Ива надеялась, что за ночь ей станет легче, но жар не проходил. Не страшно, в детстве она часто болела, надо просто отлежаться пару дней. Повернулась, со лба соскользнуло что-то влажное, теплое, шлепнулось на пол — будто лягушка лежала на голове. Ива взвизгнула, села, подобрав ноги.
Ксандор вскинулся. Его грозный взгляд метнулся с лица побледневшей Ивы на пол, куда она, растеряв все слова,
— Я просто пытался немного сбить жар, — объяснил он. — Ты очень горячая. Подожди…
Он ушел. Ива услышала плеск, вспомнила, что у двери стоит ведро с колодезной водой, откинулась на подушку. Ксандор вернулся с мокрой холодной тряпкой, убрал со лба Ивы влажные спутанные пряди и положил компресс на голову.
Ива лежала и смотрела в потолок. Голова болела, в горле пересохло. Она хотела попросить Ксандора принести попить, но для этого надо шевелиться, садиться в постели… Волны горячечного сна потихоньку уносили ее за собой.
— Ксан, зачем ты это делаешь? — шепотом спросила она. — Это такая игра? Забава?
— О чем ты, Ива?
Словно не Ксандор произносил эти слова, а префект, требующий немедленного ответа.
— Твое предложение. Вся эта нежность… Зачем? Сон закончится, мы проснемся, и все изменится…
Ксандор сидел не шелохнувшись, будто окаменел в одночасье. Ива даже скосила глаза в его сторону: нет, он не превратился в каменную статую, но застыл, глядя на нее.
— Мне кажется, что вся моя предыдущая жизнь была сном, — глухо ответил он. — И только сейчас я начинаю жить по-настоящему.
Он нашел под одеялом ее жаркую ладонь, наклонился, чтобы прижать к губам.
— Никто никогда не спрашивал меня, чего я хочу. Никто не спрашивал у Роба, чего хочет он. Наше будущее было предопределено, едва мы успели появиться на свет. Но теперь я знаю, чего я хочу. Провести жизнь рядом с той, кто мне дорог. Которая смешит меня. Раздражает до нервного тика. Восхищает. Кого я хочу зацеловать от пальчиков на ноге, до ее лопоухих ушек…
— У меня не лопоухие уши!
Ксандор нежно погладил Иву по мочке уха и улыбнулся.
— Сейчас лопоухие. Но в этом особая прелесть. Я любуюсь тобой. И знаю, что мне никогда не будет скучно, когда ты рядом. Я бы просто хотел просыпаться рядом с тобой в одной постели, в таком вот маленьком домике…
Ксандор обвел взглядом пространство и замолчал.
— Или во дворце. Неважно. Война не вечна. Все изменится. Я никому тебя не отдам, так и знай!
Ива молчала. Ее ошеломило признание Ксандора. Она чувствовала, что каждое слово, произнесенное им, правдиво, и знала, чего стоили ему эти слова.
— Ксан…
А может, все возможно?
— Нет, Ксан…
Он ничего не ответил сначала, а потом произнес лишь два слова:
— Ты согласишься.
Вот ведь упрямый!
Когда рассвело, Ксандор приступил к тренировкам. Утром накормил Иву — снова прибегал мальчишка-разносчик с корзиной свежих продуктов. Ива сквозь дрему слышала, как Ксан просит отнести вино и принести травы для взвара.
— Хорошо бы еще молока…
— Могу достать! — с готовностью ответил мальчишка. — Это госпоже актрисе? Для голоса?
— Госпожа актриса приболела. Есть ли у вас мед?
— Принесу! — согласился безотказный посыльный. — А фокусы будут?
— Будут! — рявкнул Ксандор, но тут же смягчился. — Ты фейерверки любишь?
— О-о-о, — восхищенно протянул мальчик, позабыв от волнения все слова.
Хлопнула дверь, потом еще раз: посыльный вернулся очень скоро. Зазвенели монетки, звякнула бутыль с молоком.
— Дяденька маг, — услышала Ива неуверенный голос паренька. — Ну, это…
— Что?
— Госпожа актриса… Она ведь не из наших мест. У наших почти у всех иммунитет к этой болезни. И у девочек тоже. А вот у девушек… Вы ее по-другому полечите, сразу все пройдет!
— Как? — в голосе Ксандора Ива услышала растерянность.
Мальчик пролепетал что-то неразборчиво. Ксандор гаркнул на него, внезапно разозлившись. Дверь ударилась о косяк так, что Иве показалось, будто весь дом сотрясся.
Он пришел в комнату через несколько минут. Принес чашку с ароматным взваром, отыскал где-то поднос и разложил на нем аккуратно нарезанные сыр, колбасу и хлеб. Помог Иве сесть и опустил поднос ей на колени.
— Тебе надо поесть.
Ива взяла в руки чашку: горячая, будто вода только кипела.
— А как?.. А, ну да…
— Удобно иметь собственного феникса, — улыбнулся Ксандор.
— Ты что там на мальчишку шумел?
— Говорит чепуху, — нахмурился Ксандор. — Где только набрался.
— Что-то про болезнь. Я слышала.
— Ерунда. Завтракай. А я пошел.
Ксандор потер ладони, и Ива с удивлением и радостью заметила, что между ними блеснуло оранжевое пламя.
— Ого!
— Да, кажется, вспоминаю…
Позже Ива, напившись горячего напитка и взбодрившись, добралась до окна и любовалась на то, как Ксандор, стоя по колено в маленьком пруду, жонглирует огненными шарами.
*** 54 ***
Ксандор тренировался весь день, прерываясь лишь на то, чтобы напиться и перекусить. Первый раз пришел мокрый, оставляя на полу влажные пятна — вода лилась с брюк.