Один последний вдох

Коллинз Л. К.

Пока её язык дразнит мой, наши руки исследуют друг друга, а затем внезапно она отстраняется, затаив дыхание, но я не могу остановиться и двигаюсь к её шее. Она хнычет, пока я целую и покусываю её горячую кожу.

— Остановись, — говорит она мне, и я замираю, зная, что в глубине души это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Не то чтобы я ожидал трахнуть её прямо здесь, прямо сейчас, но я надеялся, что она вдруг не попросит меня остановиться.

— Что я сделал не так?

— Ничего! Пожалуйста, не думай так. Я просто не хотела, чтобы

мы заходили слишком далеко с мальчиками прямо наверху.

— Ты уверена? — спрашиваю её.

— Да.

Я смотрю глубоко в её глаза, читая её, желая убедиться, что она честна.

— Я обещаю, — наконец говорит она, явно чувствуя моё беспокойство.

Наклоняясь к ней, я целую её в губы, снова и снова, нуждаясь в утешении, и она целует меня в ответ. Как только я останавливаюсь, прижимаясь лбом к её лбу, я говорю ей:

— Я мог бы целовать тебя всю ночь напролёт, Фэй.

И я мог бы, но я надеюсь, что она даст мне больше, потому что, если она даст, я буду дорожить каждой секундой, проведённой с этой удивительной женщиной.

Глава 15

Фэй

Успокойся!

Повторяю я про себя, наблюдая, как Тан катается по полу в моей гостиной, играя с мальчиками. Смех Брэксли наполняет комнату, и это, должно быть, лучший звук во всем мире. Всё, чего я хочу, это чтобы он был счастлив и не страдал так, как он страдал на кладбище или когда мы потеряли Бена. Я обещаю себе, что миссия моей жизни сделать его счастливым. И он, и Джек продолжают взбираться на Тана, а я наблюдаю, пока мою посуду с улыбкой от уха до уха.

— Помоги мне, Фэй! — зовёт Тан, распластавшись на полу, пока Джек считает:

— Раз, два, три!

Затем парни улюлюкают и вопят, празднуя свою победу, а Тан, ну… он выглядит довольно измученным.

— Ты там в порядке? — спрашиваю я его и вытираю руки, прежде чем налить нам два бокала вина.

— Ага, лучше не бывает, — рычит он и вскакивает, прогоняя мальчиков прочь. Они кричат так громко, как маленькие девочки, и я сажусь на диван, наблюдая, как они втроём исчезают наверху. Потягивая своё искрящее белое вино, я ловлю себя на том, что думаю о Тане, а не о боли прошлого. Это то, что он делает для меня, как тогда, когда мы целовались на кухне ранее.

Я не уверена, что это такое, но по какой-то причине с тех пор, как мы встретились, он занимает все мои мысли. Он уносит боль — он заставляет меня чувствовать себя лучше — он заставляет меня чувствовать, что в конце тёмного туннеля, в котором я так долго жила, есть свет.

— Хей, они крутые, — говорит Тан, вытаскивая меня из моих грёз наяву, и я улыбаюсь, когда он садится рядом со мной, его сильная рука проводит по растрёпанным волосам.

— Ты так хорошо ладишь с ними, — говорю я ему, и он берет своё вино, чокаясь нашими бокалами, прежде чем сделать глоток.

—

Ах, это пустяки, любой мог бы это сделать.

— Нет, они не могли, не так, как ты с ними, такой весёлый и терпеливый. Ты действительно хороший отец.

— А ты действительно хорошая мама, — говорит он мне, и я улыбаюсь, делая ещё один глоток вина, наслаждаясь его вкусом и тем, насколько открытой Тан заставляет меня чувствовать себя.

Его телефон звонит, и он достаёт его из кармана, но игнорирует. На экране я вижу, что это Чар.

— Почему она мне звонит? — ворчит он.

— Может быть, хочет поговорить с Джеком?

— Нет, она никогда не звонит. Время от времени она пишет мне смс и просит, чтобы он позвонил ей или передал привет или пожелал спокойной ночи, но она не звонит, если ей что-то не нужно или что-то не так.

— Разве тебе не следует тогда перезвонить ей?

— Нет, пошла она.

Я понимаю, что он замкнут, когда дело касается её, она приняла несколько плохих решений и недавно поставила Джека в плохую ситуацию. Но все мы так или иначе облажались, и я считаю, что каждый заслуживает второго шанса.

— Как всё было, когда он находился у неё?

— Хорошо, по крайней мере, из того, что он говорит. Но я знаю Шарлин, и я знаю, что это ненадолго. Мы много раз проходили по этому пути, и пока она не сможет признать, что у неё есть проблема, лучше не будет.

— Ты всё ещё собираешься просить о полной опеке?

— Я не думаю, что у меня есть другой выбор, Фэй.

Я полностью понимаю, к чему он клонит, желая обезопасить Джека, но я также знаю, что это сделает с Джеком.

— Ей уже оказали какую-нибудь помощь?

— Вероятно, нет.

— Ты спрашивал её, глупышка? — спрашиваю его, и он качает головой. — Тогда тебе нужно…

— Хорошо, я так и сделаю. Но можем мы, пожалуйста, перестать говорить о моей бывшей?

— Конечно. — И в ту секунду, когда я произношу это слово, он забирает у меня почти пустой бокал и ставит его на стол вместе со своим. Его глаза пожирают меня, и я знаю, чего он хочет — я тоже этого хочу, — но мальчики прямо наверху.

— Я хочу тебя, Фэй.

Я сглатываю, переваривая его слова, и мой разум затуманивается видением Бена, умирающего в нашей постели. Напоминая мне, что я никогда, никогда ничего не смогу сделать с этим.

— Мы можем пойти к тебе домой? — спрашиваю я.

Он кивает, зная почему, затем спрашивает меня:

— Сейчас?

— Если ты хочешь, но что мы скажем мальчикам?

— У меня есть идея. — Он встаёт с дивана и направляется наверх; я допиваю своё вино как раз в тот момент, когда он зовёт меня. Добравшись до конца лестницы, он стоит в дверях комнаты Брэксли с ухмылкой на лице.

— Что? — спрашиваю я и заглядываю внутрь, чтобы посмотреть, чему он ухмыляется. Посреди комнаты стоит кресло-мешок, а в центре неё оба мальчика. Свернувшись калачиком, их пульты от PlayStation всё ещё лежат у них на коленях, и они уже спят.