Один процент тебя
Шрифт:
— Однажды, детка, когда мы станем старыми и седыми, я посмотрю на тебя, когда мы будем сидеть на крыльце, и скажу, что эти слезы были потрачены зря.
Открыв глаза, она заплакала еще сильнее.
— Господи, благослови... Ты серьезно!
— На сто процентов. — Я обхватил ее щеки ладонями. — Этот один процент тебя... Я хочу его.
Прерывисто дыша Хэдли прижалась своими губами к моим. Мокрый нос и все такое, она прижалась ко мне всем телом в этом сокровенном поцелуе, и я принял все. Я скользнул языком по ее губам. Она схватила меня за низ рубашки. Мне пришлось наклониться вперед, чтобы она смогла
Возможно, я должен чувствовать вину за то, что меня чертовски возбуждало ее тело, которое питало крошечную жизнь, но это заставляло меня хотеть ее еще сильнее. Тот факт, что она позволила мне ласкать ее, таким развратным способом, только усугубил мое состояние.
Она заслуживала внимания, и я хотел быть единственным, кто дарил его ей. Единственным, кто знал, как неистово она извивалась и стонала, когда я напоминал ей, что она все еще женщина, моя женщина, а не только мать. Она чертовски идеально сочетала в себе обе эти роли.
В отличие от первой ночи, я планировал трахать ее больше тридцати секунд, прежде чем сорвусь. Впрочем, это не имело значения. Этот момент с ней превзошел все, что я когда-либо чувствовал раньше.
— Я хочу...
Ее голос прервался, когда она отстранилась от меня. Спустившись с моих бедер, она встала передо мной на колени.
— Хэдли, — простонал я.
Она станет моей погибелью.
Я наблюдал, как ее застенчивый взгляд скользнул по моим джинсам, прежде чем расстегнуть их. Я помогал ей справиться с джинсами освобождая член. Как и мое отчаянно бьющееся сердце, он тут же выскочил навстречу Хэдли. Она нежно обхватила его рукой, и я застонал.
— Не бойся причинить мне боль. Ты не причинишь ему вреда, детка. Ну же, сожми его и увидишь.
Ее смех был музыкой для моих ушей, она вертел головой, любуясь моим членом. Глаза Хэдли были такими большими, круглыми и остекленевшими, ее рот приоткрылся... Медленно убивая меня.
Затем она ахнула, и я точно знал, что она увидела в этот момент. Она подняла руку и коснулась пирсинга на лобковой кости, а затем посмотрела мне в глаза.
— Это пирсинг? —прошептала она одновременно с благоговением и шоком.
— Да. Думаю, тебе не удалось полюбоваться им в прошлый раз, — хрипло пробормотал я, просовывая пальцы в пучок на ее макушке.
— У него есть какое-то предназначение?
Ее щеки стали очень красными, и я понял, что у нее есть догадки.
— Хочешь узнать? — спросил я. Она закусила нижнюю губу и медленно кивнула. — Пойдем в твою комнату.
Еще один кивок.
Я встал и натянул джинсы, направляясь за ней в комнату я пощипывал соски и попку Хэдли.
— Шшш, — пробормотала она, когда мы вошли и закрыли дверь.
— Вам, ребята, придется остаться у меня дома. Эта квартира слишком мала, а ты слишком громкая... — Она накрыла мой рот своим, слегка засмеявшись, когда я толкнул
Снова смех.
— Хватит болтать, пока не испортил настроение.
Я забрался на нее сверху, ущипнул за сосок, она застонала, и я раздвинул ее ноги коленями.
— Позволь я проверю, пропало ли настроение, — прошептал я, просунув руку между ее ног и ощутив влажность трусиков. — Там внизу — целый океан.
— Можешь перестать дурачиться, пока я не отвесила тебе подзатыльник? Что случилось с тем парнем в гостиной?
Я с улыбкой изучал ее надутые губы.
— Оу, так тебе нравится, что я мудак?
Она закатила глаза.
— Становится сухо, как в пустыне.
— Я вижу, что возбуждение также делает тебя раздражительной. — Я схватил ее за трусики и стянул их, заставив ее ноги подняться в воздух. Она издала горловой звук, когда я обхватил ее за бедра и рывком притянул ее к себе, пока ее киска не оказалась на одном уровне с моим членом. Я провел пальцами по ее клитору, прежде чем погрузиться его в нее. — Пустыня, это не про твою киску. Я мог бы разлить тебя по бутылкам и плавать в одной, настолько ты мокрая.
— Шшш, — пробормотала она.
Она хотела, чтобы я замолчал? Я ухмыльнулся и схватил ее за сиську. Я не мог удержаться и продолжал это делать. Она застонала.
— Шшш, — передразнил я, наклоняясь и проводя зубами по её шее.
Она скользнула рукой по моей груди и заерзала подо мной.
— Презерватив, — прохрипела она.
Именно тогда я понял, какой требовательной могла быть Хэдли. Обычно она была послушной и милой. Это не имело значения. Я любил такой, какой она есть.
Поднявшись, я стянул с себя джинсы и достал из заднего кармана бумажник, взял из него презерватив, а затем бросил его на пол. Хэдли с нетерпением наблюдала, как я разрываю упаковку и раскатываю на себе. Подняв ее ноги, я обхватил ее бедра и подтянул попку к краю кровати. Она задрожала, когда я стал дразнить членом ее киску. Я не тратил ни секунды на разговоры и не заставлял ее ждать. Слегка приподняв ее бедра, я вошел в тугую киску.
Спина Хэдли выгнулась дугой, и она захныкала. Я наклонился и схватил одну из ее больших сисек и сжал — находясь внутри нее, я чувствовал себя одержимым мужчиной. Она была чертовски хороша. Мне хотелось, чтобы мои руки были на каждом сантиметр ее тела. Она сжала другую сиську, и я вошёл в нее с такой силой, что ее грудь подпрыгнула. Она крепко сжимал одну грудь, а я нежно поглаживая сосок другой. Я на мгновение замер, продолжая поглаживать ее сосок, а затем медленно вошел в нее до тех пор, пока мой пирсинг не потерся о ее клитор. Я покрутил бедрами, полностью погружаясь в нее.
— Элайджа, — вздохнула она. Она еще шире раздвинула ноги, и я понял, что она хочет большего трения о пирсинг. Она начала тереться об него. Когда я начал отстраняться, она заскулила и обхватила меня ногами. — Ближе, — прошептала она. — Ох, помадка. — Ее сиськи слегка покачивались, когда она снова выгнулась, а затем подалась вверх и потянула меня вниз. — Ты необходим мне ближе.
Блядь. Как будто я мог отказать ей в чем-то, когда она трепетала подо мной, а ее голос, пронизанный желанием, усиливал мою потребность в ней.