Один против всех
Шрифт:
— Не помните, что именно?
— Кажется, он его обозвал.
— Так, продолжайте.
— Тот повернулся и выстрелил в него. Парень мгновенно упал. Я закричала. А стрелявший спокойно вышел из бара и направился к машине.
Шевцов слегка поддел носком осколок стекла и спросил:
— А почему у вас разбита витрина?
Девушка только отмахнулась:
— Даже не знаю. До того ли!
— Ладно… Поподробнее, пожалуйста, расскажите, как он выглядел.
— Сейчас, соберусь, — нервно потерла она пальцами виски.
— Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь. Главное,
В помещение бара вошел Балашин. Как всегда, он был озабочен и очень огорчен. С такой физиономией уместно ходить на поминки. Но дело свое он знал крепко и едва ли не ползал на коленях, совершая нужные замеры. Эксперт умел работать и делал это с таким чувством, словно находился в помещении наедине с покойником.
Девушка взяла со стойки бутылку с водкой, лихо плеснула в высокую рюмку и тремя глотками, как если бы это была обыкновенная минералка, выпила до капли, не поморщившись.
— Как будто ничего особенного, — голос ее зазвучал спокойнее. — Немного выше среднего роста. Худой немного. Шатен. Да у меня не было времени его разглядывать, — махнула она рукой. — Запомнилось то, что взгляд у него неподвижный, словно он проглотить меня хотел.
— Во что он был одет?
В душу Шевцова неприятными и скользкими нитями, подобно щупальцам гидры, вползли первые подозрения.
— Костюм у него был темно-серый в белую полоску, — уверенно сказала продавщица. — Очень дорогой. Немецкий. На днях точно такой же моя сестра своему мужу купила на день рождения.
Майор Шевцов невольно улыбнулся: если это действительно Куликов, то он не изменяет своим привычкам. Помнится, в их последнюю встречу на нем был такой же костюм. Странно, что он решил его надеть, ведь он пропах стенами следственного изолятора.
Шевцов порылся в карманах, достал записную книжку, в которую было вложено несколько фотографий, и, вытащив одну из них, протянул девушке.
— Вам случайно не знаком этот человек?
Девушка осторожно взяла снимок из пальцев Шевцова, и глаза ее мгновенно налились ужасом.
— Он самый! Так вы его уже поймали?!
Теперь в голосе девушки прозвучали нотки уважения. На ее лице было написано: «Кто бы мог подумать, что в милиции работают такие Пинкертоны».
— Пока еще нет, — спрятал фотографию майор. — Но можете не сомневаться, поймаем. Вы не заметили, может быть, его кто-то ожидал на улице?
Она наморщила свой крохотный носик и честно призналась:
— Не заметила.
— Если что-нибудь вспомните, позвоните мне, пожалуйста, вот по этому телефону, — черкнув, он вырвал листок из блокнота.
— Непременно позвоню.
Эксперт Балашин, всматриваясь в рану покойного, унылым голосом вещал:
— …отверстие круглое, ровное. Заметны вкрапления. Скорее всего следы пороха. — Рядом сидела девушка лет двадцати и аккуратным ровным почерком записывала наблюдения Балашина. На лице полнейшая непроницаемость. Она была стажеркой у Кирилла Олеговича, который использовал ее на всю катушку. Возможно, вне работы она была задорной хохотушкой, но чувствовалось, что от учителя она не только набирается
— Опять трудитесь? — подошел Шевцов и чуть тиснул протянутую руку.
— Глупости! Все больше развлекаюсь, — убедительно заверил Балашин с кислым выражением на лице.
— Ну-ну.
— Просто я люблю выезжать по ночам к покойникам, особенно мне нравится, когда это происходит во время званого ужина. И еще лучше, если несчастных будет двое или, скажем, трое. Сегодня у меня как раз такой великолепный день, отсюда мне надо будет ехать еще в одно местечко, там вроде обнаружилась парочка трупов. И совсем замечательно, что во всей Москве не нашлось ни одного эксперта, чтобы обследовать эту пару жмуриков. Взгляды начальства почему-то всегда устремляются в мою сторону. Радость от предвкушения настоящей работы была настолько велика, что на место убийства я решил захватить и вот это очаровательное создание, — показал взглядом эксперт на девушку, которая выглядела очень серьезной и взирала на разговаривающих с таким интересом, словно хотела на лбу у каждого разглядеть пулевое отверстие.
— И куда вы собираетесь дальше? — с сочувствием поинтересовался Шевцов, продолжая смотреть на девушку. Помощница Балашина была хорошенькой. Кроме ровных ножек, она имела еще аппетитную грудь, а тонкие длинные пальцы были предназначены для того, чтобы вручать Адаму греховное яблоко. И уж совсем не для того, чтобы распахивать сомкнутые веки покойников и констатировать преждевременную смерть.
— В магазин на Смоленской.
Шевцов задумался. Это было совсем рядом, и от догадки внутри у него все похолодело.
— Значит, там тоже покойники?
— Да. Один.
— А в какое время там произошло убийство, случайно не знаешь?
Голос Шевцова прозвучал несколько взволнованно. Балашин посмотрел на майора с некоторым укором, как если бы тот принялся распевать похабные частушки в помещении морга.
— Послушай, Вадим, я не занимаюсь расследованием, мое дело трупы, повреждения, пороховая гарь и прочие неприятные вещи. — Кирилл Олегович был явно не в настроении и, видно, с тоской вспоминал о том, что на столе им был оставлен домашний пирог, а в чашке остывал сладкий чай с лимоном. — Мое дело вскрывать, потом зашивать. А ваше дело анализировать, строить версии. — Он посмотрел на стажерку (Шевцов не без улыбки подумал о том, что покойники у него вызывают куда больший интерес) и сообщил: — Пожалуй, на этом все.
— Вы куда сейчас едете?
— Разумеется, на Смоленскую.
— Мы вас подвезем, нам по пути.
— Не буду возражать. В компании как-то веселее.
Оказавшись между капитаном и майором, девушка не выглядела снежной королевой, и теперь было понятно, что, кроме работы, ей интересны обычные здоровые мужчины с чувством юмора. За бойкими разговорами время пролетело мгновенно.
— Приехали! — объявил Алексей со злорадством, подрулив к магазину, где наблюдалась примерно та же картина: место преступления огорожено лентой, вот только убитый в этот раз лежал, подломив под себя руки.