Один румынский дракон
Шрифт:
А что сделала она?
— Я сказала, что мне нужен богатый супруг… — Присцилла удрученно прикрыла лицо ладонью.
Пусть у нее был серьезный повод для обиды, обман с заповедником вскрылся уже после того, как Логан фактически сделал предложение.
«Я должна была проявить учтивость и поблагодарить. Кем бы он ни был — егерем или аристократом…»
— Домнишоарэ Присцилла?
Знакомый голос заставил ее подскочить со стула.
— Штефан, вы меня напугали, — с трудом выдавив улыбку, пожурила она.
— Покорно прошу простить, —
Стерпев липкое прикосновение, Присцилла высвободила запястье, невольно вернувшись к мыслям о Логане. Он целовал иначе. От жадных обжигающих взглядов в груди сжималось так, что лиф ослабевал. Его губы, его пальцы знали ее тело лучше, чем она сама. С ним неловкость возникала от желания, а не от брезгливости или страха.
«И от всего этого я отказалась…»
Рассыпаясь в комплиментах, Рануш проводил ее в консульство и любезно предложил подождать в холле, пока документы отнесут на подпись. По его знаку уже знакомый юноша принялся разливать чай.
— Благодарю, — Присцилла звякнула донышком чашки по блюдцу, незаметно покосившись в сторону кабинета консула.
Помня о румынской нерасторопности, она с трудом сдерживалась, чтобы не кинуться туда самой.
— Как ваша перепись? — пользуясь случаем, Рануш уселся рядом.
Диван жалобно заскрипел под его весом.
— Чудесно, — зачем-то солгала Присцилла.
А ведь намеревалась сразу же рассказать о болезни дракона.
«Что я делаю? Теперь не оберешься проблем».
Вместо ответа память услужливо подсунула улыбающееся лицо Логана.
Новость еще можно было сообщить невзначай. Мастерски разыграть забывчивость и, спохватившись, добавить, что в последний день не все прошло гладко, но она позволила увести разговор в сторону.
Рануш сокрушался, что не имеет возможности еще раз показать город или хотя бы сопроводить на ужин. Ответно придав лицу грустное выражение, Присцилла сослалась на срочные дела в Лондоне. И заверила, что иначе ни в коем случае не лишила бы себя приятного общества румына.
— Оставшиеся бумажные дела здесь закончит мой куратор, — добавила она, посчитав, что такой расклад ей на руку.
«Пусть Логан сам объясняется с консулом, а я уведомлю Фонд. Если, конечно, удастся отбыть без задержек».
Вопреки надеждам подозрения оправдались. Документы не выносили из кабинета несколько часов. За это время Присцилла успела отделаться от Рануша и начать черновик отчета, вот только дальше заголовка «Ежегодные данные переписи» никак не заходило. Одна зачеркнутая строка сменяла другую, привычные фразы не складывались, каждое слово звучало как жалоба или наоборот слишком расплывчато отражало суть. Зато совесть оставалась красноречивой и требовала обдумать решение.
В сомнениях Присцилла погрызла перо — чего не случалось с младших классов — и снова потянулась к листу. Словно ей назло с отточенного кончика упала капля и накрыла жирной кляксой размашисто
«Стоит дать Логану время? Но что это изменит?»
Торгуясь с собой, она просидела в холле до возвращения Рануша.
Со скорбной миной тот принес стопку бумаг.
— Домнишоарэ Присцилла, все готово.
На секунду привстав, она снова опустилась на мягкую обивку.
— Штефан, я могу попросить об одолжении?
— Почту за честь.
Взяв чистый лист, Присцилла вывела две строчки — без малейшего усилия и размышлений. Казалось, неведомая сила направляет руку и мысли.
«Логан, в консульстве ничего не знают. Я сообщу только в Фонд — завтра вечером. У тебя есть сутки. О последствиях думай сам».
С последним чернильным росчерком накатило облегчение. Нонсенс! Ни одно решение не давалось с таким трудом, но именно после него Присцилла смогла свободно вздохнуть. На душе царило умиротворение. Совесть замолчала, уступив место необъяснимому ликованию.
— Не могли бы передать это моему куратору? — она протянула записку Ранушу.
И сооружая портал, осознала, что напевает себе под нос. В детстве за неуместную привычку ей частенько доставалось от тети, но сегодня Присцилла не испытывала досады. Впервые она не стала оправдываться за эту вольность даже перед собой.
На контрасте с Клуж-Напокой оформление в Гэтвике прошло быстро. Стараясь не озираться по сторонам, Присцилла двигалась в общей очереди, надеясь, что не привлекает к себе внимания. Девушка, путешествующая без сопровождения мужчины, компаньонки или, на худой конец, лакея в высшем свете неизбежно вызвала бы пересуды. Но на магической таможне видели и не такое. Куда больше криков было из-за внезапно переместившегося в центр зала полуголого заклинателя змей с кобрами в плетеной корзине.
Получив штамп в разворот одного из сопроводительных документов, Присцилла уселась в коляску к извозчику и приказала лететь на Гросвенор-сквер, к отелю «Миллениум». Без подтверждения, что теперь она — полноправный работник Фонда, желания объясняться с тетей не возникло. Да и подготовиться к встрече с Аллегрой Уиллоби хотелось без лишних нравоучений. Поэтому Присцилла предпочла потратить весомую часть сбережений на небольшой номер и нанять горничную, которая тут же принялась хлопотать, наполняя ванну и добавляя в воду ароматическую соль.
Остаток дня и утро следующего прошло в приятной полудреме. После обеда Присцилла отдала приказ отпарить лучшее платье и в нем отправилась на Грейкот-лейн. Она уже предвкушала похвалы от заведующей отделом кадров, но та встретила новость с прохладцей.
— Думаю, вы догадываетесь, что я скажу, мисс Росс, — ядовито-желтый бант на толстой шее возмущенно дернулся вместе с подбородком. — Вы плохо проявили себя.
— Погодите. Я же сообщила о заболевании…
— С опозданием на сутки! — Аллегра Уиллоби укоризненно цокнула языком. — Если бы не ваш куратор, который еще вчера прислал почтового голубя, мы бы столкнулись с эпидемией.