Один шаг
Шрифт:
— не заметно, — не упустила случая подколоть я, — когда скучают, звонят и пишут.
— то женщины, — услышала я смешок в трубке, — а мужик скучает, когда дела интересного перед глазами нет, у меня это случается в ночи и как бы не тосковал, а будить тебя жалко, а утром новые бумажки затягивают так, что и поесть забываешь.
Его слова вызвали двоякое ощущение: с одной стороны, я отлично знала, как затягивает новая и интересная работа, когда даже во сне ты придумываешь нововведения, выходы из сложных ситуаций и, что греха таить, громоздкие таблички и диаграммы, а с другой стороны
— Это замечательно, когда новый проект спать не даёт, — возможно получилось немного суховато, но уж что придумалось.
— ты расстраиваешься, — проявил проницательность собеседник, — мне грустно от этого, но сию часть мужской сущности, наверное, не переделаешь. Знаешь, я в Питере был после окончания института, тогда так толком и не увидел город — тусовки, клубы, алкогольный кумар, новые и старые друзья. Думал хоть сейчас что-то посмотрю, но веришь — нет, видел только дорогу от Московского вокзала до Астории. Скажи мне сейчас доехать до офиса, долго плутать буду, хорошо водитель возит, пока я на заднем сидении в договора вчитываюсь, — я слышала, как он улыбается, говоря это, — хотя вру, в эту поездку я Исакий видел, вот сейчас сижу, из окна на него смотрю.
— Красиво?
— Очень. Давай как-нибудь сюда летом приедем? Погуляем? Достопримечательности посмотрим? Алиске должно в Петергофе понравится, там говорят всякие мелкие фонтанчики есть, где дети играют. Я прямо вижу, как она носится там в мокрой футболке, смеётся.
— До лета дожить надо, — я уже боялась строить какие-то планы, да и есть несколько, но, которые могут перевернуть всё с ног на голову. И вообще, напомнила я себе, это не та связь, в которую я хочу вновь тащить семью, и мы с ним это даже обсуждали.
Игорь сделал вид, что не заметил этого прохладного ответа и принялся рассказывать курьёзы, которые нет-нет на проскакивали в документах, которые приходилось править, поспрашал про фирму, когда я рассказывала, задавал уточняющие вопросы, то есть максимально участвовал в разговоре.
— Машка ты сейчас уже лежишь под одеялом? — неожиданно спросил он, когда я судорожно вспоминала, что бы ему ещё рассказать, потому что, не смотря на позднее время разговор прекращать не хотелось. Я готовы была болтать всю ночь, и засыпать завтра на совещании, лишь бы слышать этот, черт его дери, родной голос.
— Угу, — с содроганием от того что он сейчас предложит попрощаться, ответила я.
— А что на тебе сейчас надето? Теплая байковая пижамка и вязанные носочки? — мурлыкающим голосом продолжил он.
— Нет, — губы сами по себе растягивались в улыбку, — на мне бесформенная огромная футболка, но с носками ты, да, почти угадал. Только они не вязанные, а махровые, с нарисованными кошачьими лапками на подошве.
— М-м-м — протянул любимый.
14
Игорь.
Подушечки пальцев покалывало от воспоминаний какая бархатная у неё кожа. Воображение рисовало мне как я забираюсь к ней под одеяло и прижимаю любимую к себе спиной и ныряю рукой под безразмерную
— Игорь, ты там? — раздался в ухе тихий голос.
— М-м-м
— а то я уже подумала нас разъединили…
— Не, я просто представляю, как хорошо лежать сейчас рядом с тобой, какая на вкус у тебя кожа, да и на ощупь.
— Игорь, — я слышал, как изменилось её дыхание и от этого зашумело в голове.
— Да моя хорошая, я так истосковался по тебе. Что уж таить? — хотя говорить хотелось совсем другое, да даже не говорить, а делать, разговоры бы были не к чему если бы я был там, рядом, на её кровати.
— я тоже, — тихо прошептала она, но не, по этим словам, а по вздоху я понял, что она думает о том, же что и я. Аж скрипнул зубами, до того в душе появилось желание всё бросить и мчаться к ней на первом же самолёте, на первом же сапсане, на чём угодно, только бы оказаться через пару часов у неё под одеялом и не дать засыпать всю ночь. Так Игорь спокойно! Спермотаксикоз у тебя прошел очень давно. Дыши глубже!
— я бы целовал твою шею, слегка касаясь, а твоя выбившаяся прядка щекотала мне нос, — озвучил я первую пришедшую в голову картинку, — а руками я буду ласкать твою грудь, сжимать соски…да уж секс по телефону не мой конёк, — хрипло произнёс я, это было феерически трудно описывать те картинки, что появлялись в моей голове на бешенной скорости. Я не успевал насладиться одной грёзой, как ту же на смену ей приходила другая. Мой резвый «дружок» нестерпимо рвался на свободу, тоже желая превратить фантазии в реальность. Пришлось сделать несколько глубоких вздохов, прикрыв динамик рукой, дабы успокоится.
— почему же? — всё так же ответила любимая, — я бы выгнулась назад, ощущая твои руки на груди, страстно желая максимально сильно прижаться к твоим ладоням. А попкой старалась бы прижаться теснее, чтобы чувствовать, как ты меня хочешь, ощущать его во всю длину прижатого к моим ягодицам…
— Машка, что ж ты со мной делаешь… — рука непроизвольно легла на ширинку, сжимая. Я не просто видел перед внутренним взором то, что она описывала, я это почти ощущал, телом, подушечками пальцев, — я же сейчас сорвусь и поеду к тебе…
— тебе нельзя, у тебя сопровождение сделки, — тоном отличницы, перевоспитывающей двоечника произнесла она, но я слышал, что любимая тоже жалеет, что я так далеко.
— заканчивай дразнить меня, иначе я плюну на всё и через пару часов буду оттираться под твоей дверью, как бездомный кот, — шутливо погрозил я. Она лишь засмеялась, звонко, как девочка, напомнив мне этим Алиску. Как же я соскучился по этому непосредственному ребёнку. Если бы мне пару лет назад сказали, что я буду испытывать тёплые чувства к чьему-то чужому детёнышу, я бы рассмеялся ему в лицо. Никогда не любил детей, но эта девочка мгновенно завоёвывала сердце, или дело было всё в том, что я любил её мать и видел в малышке отражение своей любимой, несмотря на то, что чертами они похожи не были совершенно. Наша душа чудна и богата сюрпризами.