Один шанс из тысячи... Зеленый свет
Шрифт:
Так или иначе, тот парень тревожит мои мысли. Более того, ему я обязан тем, что в этой обманчивой тишине утра сегодняшнего дня я вдруг подумал о жизни и смерти.
Вам никогда не придет в голову заподозрить тишину. У меня другая психология — я наблюдаю за воздухом и нахожусь на самой кромке той грани, которая отделяет мир от войны. Вы поймете меня: солдаты службы ПВО должны быть всегда подтянуты, мягко говоря. Если бы это было не так, то вам не пришлось бы читать сакраментальные сообщения, публиковавшиеся в свое время в газетах. Помните: «…самолет удалился в сторону моря»?
Теперь о парне. Он вышел из сумасшедшего
Ему нравилась одна японская девушка — врач биологической защиты, и если бы не она, то во время аварии реактора Джеральд Коллен глотнул бы изрядную радиоактивную дозу. Вскоре он испытывает супербомбу — водородную, и опять японочка рядом с ним. Он пилот-бомбардир, она научный работник — специалист особой медицинской службы.
Все было хорошо — бомба взорвалась над водами океана, а когда самолет возвращался обратно, произошло непредвиденное. На палубу рыболовецкого траулера пролился отравленный пепел, и Джеральд Коллен добросовестно передавал по радио о перипетиях страшной сцены. Девушка узнала в рыбаках своих соотечественников. Можно легко вообразить ее душевные муки…
В общем, дело кончилось тем, что она предложила полковнику трассу вблизи странного облачного образования. Полковник Коллен слишком поздно догадался, что девушка решила рассчитаться с ним. Путь самолета лежал в опасной близости от радиоактивного облака, образовавшегося в результате водородного взрыва. Самолет благополучно приземлился, но…
Он сошел с ума, этот полковник… Еще бы! Ему хорошо запомнилась Хиросима, а потом случилась авария на атомном заводе, где он сам чуть-чуть не оказался в шкуре подопытного кролика. Во время трагедии с японскими моряками его познания еще более обогатились; оказывается, радиоактивный пепел невозможно удалить с поверхности кожи. Можно сойти с ума…
Вот вкратце история полковника Джеральда Коллена, о которой я когда-то писал на страницах одного журнала после добросовестного изучения многих фактических материалов [1] . Теперь вообразите: этого парня подлечили, выписали из психиатрической лечебницы, больше того, теперь он снова летает на бомбардировщике, и самое потрясающее — под крыльями его самолета снова подвешена водородная бомба.
1
По-видимому, речь идет а рассказе «Морская свинка», опубликованном в журнале «Знание — сила» № 10 за 1954 год (Редакция).
В дни московского фестиваля я познакомился с одним англичанином, Робинсоном из Ливерпуля. Сначала мы друг другу понравились просто так, а потом нас спаяла общность интересов. Оба мы увлекались радиолокацией. Помню, он высказал интересную мысль: по своей природе радар — глубоко мирное изобретение — не стреляет, не взрывает… Примыкая к сфере мирного устремления человечества, он как бы заявляет самим фактом своего существования: войне не быть — я все вижу!
Робинсон оказался неплохим знатоком некоторых профессионалов из ВВС Соединенных Штатов Америки. Не скрывая к ним своей антипатии, он несколько раз подчеркивал в беседах со мной: «американцы — это одно, а «бомбопоклонники» — другое». О Джеральде Коллене он слышал и читал не меньше, чем я, и поделился со мной своими соображениями по поводу его чудесного исцеления: да, полковник Коллен действительно подвергся облучению, но, во-первых, его самолет прошел довольно далеко от радиоактивного облака, и, во-вторых, кабины самолета были плотно закупорены и достаточно защищены. Коллен наглотался, что говорить, однако количество рентген было, по-видимому, не слишком велико. Робинсон свято уверен в том, что атомный ас «сдохнет» (буквальное выражение моего друга) раньше чем ему положено, но когда?..
Что же касается дальнейших событий, то Робинсон рисует их так: если бы у полковника Коллена было сердце, то он надолго бы остался в сумасшедшем доме. Какая совесть может выдержать Хиросиму, а затем еще один опыт с людьми на палубе рыболовецкого траулера! Но у него камень, не сердце… А нервишки его — сдали. Врачи говорили сильнейший испуг, нервное потрясение.
Телевизионные камеры выхватывали его из больничной палаты на всеобщее обозрение: «вот наш герой… вот сила американской супербомбы…» Конечно, это делалось для рекламы и барышей.
…Таковы были комментарии Робинсона из Ливерпуля к моему рассказу о полковнике Джеральде Коллене. Тогда, в дни московского фестиваля мы и думать не могли, что не пройдет и полугода, как атомный ас опять полезет в бомбовоз и снова будет упражняться с водородной бомбой.
Сегодня, как никогда раньше, мои глаза прикованы к радиолокационной установке. Она открывает мне невидимые дали и беззвучно докладывает каждую микросекунду: пока все спокойно…
И зеленые сигналы на щите пульта управления сияют сегодня, как еще никогда не сияли. Потому что… я жду…
Джеральд Коллен совершает патрульный полет с водородной бомбой. "Может быть, в небе Ливерпуля, где живет мой английский друг, может быть, в другом месте — где-то во Франции, Германии…
Я не могу прочитать мысли полковника Коллена — в эту минуту он далеко от меня, а лучи радаров бессильны проникнуть в черепную коробку. Я не могу прочесть мысли Коллена, но я их хорошо знаю… И если на моем табло вспыхнет красный сигнал, то это значит: полковник Коллен сошел с внутренней трассы и взял курс на восток, на меня, на мою страну…
Тогда… Что будет тогда?
Я не тороплюсь с ответом на этот вопрос, прочтите сначала письмо из Ливерпуля.
«Мой дорогой друг!
О… том, что случилось с полковником Джеральдом Колленом после того, как он «протрезвился» в сумасшедшем доме, вы уже знаете. В американских ВВС его встретили с подобающими почестями, а на их английских атомных базах закатили даже торжественный банкет. Какие речи там произносились, — я не знаю, однако мне хорошо известно, что один из первых патрулей с водородными «суперами» возглавлял именно он… Еще бы, атомный ас, «ходил» на Хиросиму…