Один шанс на двоих
Шрифт:
— Это домогательство! — констатировал Рэнд, настолько ошеломленный, что даже не ухмыльнулся в излюбленной своей двусмысленной манере.
— Отчего же? Будь это домогательство, я бы сама явилась к тебе и требовала бы твоего согласия. А у нас все наоборот. Ты хочешь, чтобы я пошла на уступки ради твоего удобства и блага твоих родных. В обмен на свое согласие я хочу немножко блага для себя. Самую малость. Поскольку, зная тебя, на многое рассчитывать не приходится. Только на постель, — уязвила его девушка.
— Я пришел к тебе с деловым предложением, — обескуражено пробормотал
— В таком случае ничем не могу помочь, — холодно отчеканила она, подходя к двери и демонстративно приоткрывая ее.
Рэнд застыл на месте. Он догадывался, что это какая-то каверза с ее стороны, имеющая под собой некую цель. А поскольку его след в жизни Тары добрым никак нельзя было назвать, то и замысел ее, скорее всего, был реваншистским, — так рассудил Рэнд, и был прав.
— Что это, Тара? Надеешься уничтожить меня или же силой заполучить кольцо? Я думал, ты более самолюбива, — прибегнув к излюбленному глумливому тону, заметил он.
Тара широко улыбнулась.
— А я никогда не думала, что ты приползешь ко мне, моля о снисхождении. Как я могу отказать себе в таком удовольствии? Это было бы непростительным расточительством. Конечно, для такого мотылька, как ты, двенадцать месяцев беспутной жизни — это целая вечность, а триста шестьдесят пять дней верности — наказание пострашнее ада. Но ради чего бы мне сносить тебя, скажи? Работа личного ассистента исполнительного директора — ненормированная каторга. Тем более работа на такого человека, как ты. Должна же я получить свою долю удовольствия. У меня, в силу моей занятости, нет и не может быть личной жизни. А в рамках нашего делового соглашения это можно исправить, — насмешливо проговорила девушка с соблазнительным придыханием, скользнув подчеркнуто сладострастным взглядом по его губам. — Ну, когда начнем? — спросила она, закрыв на ключ дверь.
Растерянность Рэнда забавляла ее и провоцировала на шалости, которых Тара не знала прежде.
Никогда в своей жизни Рэнд не опускался до нежелания овладеть красивым телом. В таких случаях он, как и полагается завзятому ловеласу, всегда показывал класс. Однако новизна ситуации состояла в том, что Тара Энтони отнюдь не относилась к категории женщин, привычно предлагающих себя, даже если она и претерпела изменения в характере или мировоззрении за прошедшие пять лет — не без его вины, надо полагать.
Тара была красива и желанна, но также и чувствительна. Когда он использовал ее, его это не пугало. Теперь же Рэнд насторожился. Слишком уж остро встал перед ним в последнее время вопрос воздаяния, спровоцированный смертью отца, с которым он никогда не искал общий язык, предпочитая считать его распущенным богачом, избалованным властью над ближними, и полагая, что отцовское бесчестье может обелить его беспутность.
— Я не смогу дать тебе то, чего ты заслуживаешь. — Притворившись кротким ягненком, пробормотал Рэнд, стараясь на смотреть на Тару.
— Странно это слышать, — ехидно отозвалась она. — Не поверю, что ты мог подрастерять навык. Насколько я помню, в постели ты был чрезвычайно хорош.
—
— Как ты можешь иметь в виду то, о чем представления не имеешь? — осведомилась Тара. — Да и стала бы я требовать от тебя это?
— Прежде требовала, — напомнил ей Рэнд.
— О! Ты имеешь в виду ту ночь, когда я лепетала всякую чушь? Ты же знаешь, как это происходит. Доставь женщине чуточку удовольствия, и она уже возомнит неизвестно что. А удовольствие ты доставить всегда мог. Заоблачное. Вот я по неопытности и нафантазировала.
— Ты не просто нафантазировала, Тара. Ты даже дала имена всем нашим будущим детям.
— Девочки всегда дают имена своим детям прежде, чем встретят того единственного. Тогда я думала, что мой единственный — это ты и есть. Что же тут удивительного?
— Теперь ты так не думаешь? — с легкой обидой спросил он.
Тара преувеличенно удивленно посмотрела на него и вдруг расхохоталась. Она смеялась долго и заразительно, до капелек влаги во внутренних уголках блестящих глаз.
— Ты будешь жить здесь, — подытожила она, отсмеявшись.
— Я не стану разыгрывать из себя мужа, — непримиримо проговорил Рэнд.
— Обсудим детали после. Пойдем, я покажу тебе дом, — позвала Тара, интимно потянув его за пуговицу на рубашке. — Расскажешь, как жил все это время, — соблазнительно шептала она.
— Я уехал из страны, путешествовал, познавал мир, — зачастил Рэнд под одобрительные взгляды девушки. — Отец был, конечно, очень зол, что я оставил компанию… Послушай, я готов пойти на это только ради Митча и Нади, — сухо добавил он. — Ничего, кроме секса. Надеюсь, это понятно.
— О, да! Пятнадцать тысяч в месяц и ты в качестве премиальных, — снисходительно отозвалась девушка.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Ты мог бы не тратить понапрасну мое время?! — нервно выкрикнул Митч.
Рэнд Кинкейд неторопливо поставил свой лэптоп, проверил ящички отцовского стола, затем удовлетворенно расположился в большом кресле и уставился на Митча словно в недоумении.
— Прости, мне кажется, я не вполне понимаю, о чем ты ведешь речь, — сообщил он, наблюдая, как его брат исходит негодованием, замешанным на крайнем бессилии.
Каждый представитель семейства Кинкейд мужского пола был взращен на противостояниях разного рода, которые проистекали из категорического неприятия привычек, точек зрения, целей и методов их достижения, но, как ни странно, до сих пор это шло только на пользу семейному делу. Возможно, организационный гений Эверетта Кинкейда играл в этом решающую роль, но теперь, когда магната не стало, отношения в семье грозили перерасти в банальную свару.
— Не смей устанавливать свои порядки, если не планируешь задерживаться здесь дольше положенного по завещанию срока! — гневно потребовал Митч, который всегда чересчур серьезно относился к своей миссии в компании, чем неизменно провоцировал жестокие издевки Рэнда в свой адрес. Даже Эверетт не отказывал себе в сомнительном удовольствии подтрунить над одержимостью своего младшего наследника.